Убийственное совершенство

Джеймс Питер

— Позвольте мне внести ясность. — Детторе сел на диван напротив них. — Я привез вас сюда — с большими трудностями, между прочим, — не для того, чтобы показать вам пункт в контракте, подписанном вами четыре года назад. Я просто хочу, чтобы вы поняли — ваши дети не были похищены или увезены силой. Они здесь на абсолютно законных основаниях.

— На законных основаниях…

Детторе вскинул руку, и Наоми замолчала.

— Выслушайте меня до конца. То, что я скажу, очень важно, и постарайтесь это уяснить. Если вы захотите забрать ваших детей

домой, я не буду препятствовать. Это ваши дети. И мне плевать на контракт. Я не такое уж чудовище, каким рисует меня пресса. Если вы твердо решите уехать вместе с ними, я не только не буду вам мешать, но даже предоставлю в ваше распоряжение свой личный самолет. Вы меня понимаете?

— Видимо, здесь подразумевается какое-то но? — спросил Джон.

— Никаких но.

— Тогда я не могу понять, в чем смысл, — устало сказала Наоми. — Начиная с утра пятницы мы живем в абсолютном кошмаре.

Детторе внимательно посмотрел на нее:

— Только с пятницы, Наоми? Вы уверены, что кошмар не начался раньше?

Она взглянула на него с недоумением:

— Что вы хотите сказать?

— Думаю, вы прекрасно меня поняли.

123

Они проехали две остановки по монорельсовой подземной дороге.

— Что это за место? — снова спросил Джон. — Научно-исследовательский институт от правительства? И почему метро? Здесь, кажется, вообще нет дорог наверху.

— Я объясню все позже, — сказал Детторе.

Они выбрались на платформу и направились к лифту. Навстречу им вышли девочка и мальчик, лет пятнадцати-шестнадцати, оба высокие и красивые. На них были темно-голубые спортивные костюмы.

— Доброе утро, Брэндон, доброе утро, Кортни.

— Доброе утро, доктор Детторе, — приветливо, как с хорошим другом, поздоровались они. Судя по произношению, эти дети тоже были американцами, как и все встреченные до сих пор.

— Сегодня к нам приехали биологические родители. — Детторе улыбнулся Джону и Наоми.

— Добро пожаловать, биологические родители, — сказал Брендон.

— Желаем вам хорошего дня, — добавила Кортни.

— Биологические родители? — повторила Наоми, когда за ними закрылись двери лифта.

— Ну да. Так мы называем людей вроде вас с Джоном, — ответил Детторе.

Они вышли в широкий коридор со светло-серыми стенами и темно-серым ковром на полу. По одной стене тянулись смотровые окошки, на другой висели жидкокристаллические мониторы с то и дело сменяющими друг друга математическими формулами.

По коридору шли дети, самых разных возрастов, начиная от трехлетних малышей и заканчивая подростками лет шестнадцати-семнадцати. Все парами — мальчик и девочка. Все одеты в спортивные костюмы и кеды. Все как на подбор красивые. Они оживленно болтали между собой и тепло приветствовали доктора Детторе, и было видно, что он знает всех их по именам.

Каждый раз, когда появлялась очередная

пара, сердце Наоми подпрыгивало в надежде, что это Люк и Фиби. Она мрачно подумала, уж не срежессировал ли Детторе эту сцену. Может быть, детям приказали делать веселый, жизнерадостный вид. Но, несмотря на антипатию к доктору, она не могла не признать, что дети на самом деле выглядят довольными и счастливыми и ведут себя естественно. Ощущение было довольно странным: никто не спорил, не дразнился, не задирал друг друга, как это бывает в обычной школе. Сюрреалистичная гармония.

Детторе остановился у одного из смотровых окошек. Наоми и Джон подошли поближе. В зале шла игра в баскетбол. Дети играли энергично, с азартом, но совсем не агрессивно.

Следующее окно выходило на огромный бассейн. Вернее, целый комплекс бассейнов. В одном дети соревновались в заплыве на скорость; в другом упражнялись в прыжках с вышки; в третьем играли в водное поло.

Ярдов через сто, у следующего окна, Наоми вдруг схватила Джона за руку.

Это была классная комната. Двадцать детей сидели попарно за двойными партами. На каждой парте стоял отдельный компьютер.

В третьем ряду были Люк и Фиби.

Сердце Наоми больно стукнуло, глаза тут же налились слезами. Они здесь! Они живы! Такие красивые в белых спортивных костюмчиках, такие чистенькие, опрятные, аккуратно причесанные. Их лица были сосредоточенными и внимательными; чуть хмуря брови, Люк и Фиби набрали что-то на клавиатуре и снова подняли взгляд на учителя.

Учитель, приятный мужчина лет тридцати, стоял на кафедре. Вместо школьной доски на стене за его спиной висел большой экран, на котором красовался сложный алгоритм. Он дотронулся до экрана указкой, и там возник другой алгоритм.

Люк поднял руку.

Он задает вопрос!

Наоми смотрела на сына затаив дыхание, ощущая необъяснимое волнение. Она знала, что Джон чувствует то же самое.

Учитель что-то сказал, и весь класс, начиная с Люка, засмеялся. Потом он кивнул, взял указку и повернулся к экрану. И, к изумлению Наоми, внес в алгоритм изменения!

— У вас умные ребятки, — заметил Детторе. — Здесь все дети умные, но Люк и Фиби в числе самых одаренных.

— Пожалуйста, можно нам войти в класс? — Наоми умоляюще взглянула на Детторе. — Я хочу поговорить с ними прямо сейчас!

Он посмотрел на часы:

— Сейчас будет перемена. Давайте подождем пару минут.

Он повел их по коридору.

— Что это за место? — в который раз спросил Джон. — Кто эти дети? Что вы с ними делаете, доктор Детторе?

Детторе не ответил. Они спустились по лестнице и оказались в огромном оживленном кафетерии. Дети сидели за столами, снова попарно, весело болтали и смеялись. Чудесные, красивые, радостные ребятишки.

Они прошли через кафетерий и снова вышли в коридор, такой же, как и этажом выше. Детторе остановился возле одной из дверей.