Убийственный аргумент
Шрифт:
После той встречи меня отвезли на конспиративную дачу и несколько дней допрашивали - почему я облажался как советский разведчик. Я не скрывал ответ. Но это было не то, чего ждали на Лубянке.
До сих пор не знаю, как мне удалось тогда выпутаться.
– Давайте перейдем дорогу и продолжим разговор, - предложил Н. Г.
Через дорогу был островок леса с высокими темными елями.
Снег лежал на лапах и казался нарисованным. Заснеженная дорожка под ногами и коридор белого зимнего неба над ней. Все остальное - ели. На
Я заметил, что Н. Г. "проверился". Характерный, почти
незаметный поворот головы. Вредная привычка, если долго играешь в шпионов. Неужели и на пенсии он продолжает чувствовать за собой "хвост"? Привычки, словно татуировка, с годами не выцветают.
Кто стоял на остановке, когда я сошел с автобуса? Мужчина в дубленке, нос прямой, черные волосы, на подбородке родинка. Женщина с полными губами и прямыми светлыми волосами. Парень лет двадцати... Если кто-то из этих людей снова окажется поблизости - сигнал тревоги. Слежка.
Вон тот мужчина с удлиненными мочками ушей ехал рядом в метро, а сейчас он тоже здесь. Уши - главное, на что надо обращать внимание. Все остальное легко изменить... Он проделал весь путь следом за мной? Неприятно засосало под ложечкой.
Прекрати, сказал я себе. Ты ушел от "хвоста" много лет назад. Навсегда.
– Навсегда, - сказал я вслух.
Н.Г. недоуменно уставился на меня.
– А, так... Я хотел спросить - почему контора заинтересовалась мной после того, как сама же уволила.
– Один вопрос и две ошибки, - произнес тихо Николай Григорьевич, - Первая в том, что я представляю интересы конторы. Вы не верите, что я на пенсии?
– Нет. Пенсионеры не бросаются деньгами.
– Я же не утверждаю, что плачу из своего кармана, - он усмехнулся.
– Наши знания и опыт нужны и нынешним коммерсантам.
– Кажется, совсем недавно я слышал нечто подобное. Только вместо знаний фигурировали связи. По-моему, это звучало честнее.
– Другая ошибка, - он пропустил мои слова мимо ушей, - вас
не уволили, а вернули домой.
– Домой?
– я покачал головой.
– Понимаю, знакомо, - Н. Г. быстро взглянул на меня.
– Разведчик должен верить в свою "легенду". Не знать ее, а именно верить, что он родился в стране пребывания, даже думать на другом языке. Любить семью, которую заводит для прикрытия, дружить с людьми, хотя те принимают его совсем за другого человека. В конце концов он становится этим другим человеком, потому что только так можно стать искренним настолько, чтобы окружающие ничего не заподозрили. А когда возвращаешься домой, все кажется чужим. Начиная от мебели в квартире и кончая женой и детьми, которые тоже привыкли думать, что ты - не более чем фотография на серванте. И начинаешь жить заново...
– Детей нет, - зачем-то сказал я.
– А мне по ночам снится дочь, которая осталась там...
– он неопределенно мотнул головой.
– Ведь для нее я - пропавший
– Послушайте, - я подозрительно посмотрел на него, - вы часом не мемуары пишите? И хотите уточнить у меня какие-нибудь подробности? Тогда я запрошу проценты от гонорара.
Впервые на лице у него появилась гримаса. То ли улыбнулся, то ли просто скривил губы.
– Олег Федоренко, - произнес Н.Г., - оперативный псевдоним - Аист.
Я непроизвольно сжал кулак. Так, что заболели пальцы.
– Из-за него вам пришлось вернуться? Ведь вы и я знаем правду?
– спросил Н. Г.
– Этот тип провалил всех, кого только смог.
– Агент-двойник, чтобы завоевать доверие тех, кому должен был передать дезинформацию, сдал нескольких малоценных агентов. Оправданные потери.
– Оправданные потери? Из-за него погибли люди...
– Но вам-то удалось ускользнуть? Правда, чуть не пострадали в аварии, когда уходили от "наружки".
– ...А те, кто не погиб сразу, прошли через ад. Я знаю, как допрашивают в латиноамериканской контрразведке.
– Да, вряд ли кто из них выжил. Вы ведь знали некоторых из этих людей?
– Одну женщину. Она погибла в той автомобильной аварии.
– Это версия для газет. На самом деле полиция нашла разбитую машину, но не нашла тело. А потом мы получили информацию, что она попала в "сегуридад". Ваша подруга была в достаточной степени жива, чтобы они смогли ее допрашивать.
Я почувствовал, как свет пульсирует в глазах.
– Но она никого не назвала, если хотите знать, - сказал Н. Г., - Так что остались не засвеченным. Ведь эта женщина единственная, кто знал вас в лицо... Короче, повезло.
– Да, - медленно произнес я.
– Мне чертовски повезло.
– А у Аиста ничего не вышло. Он сдал вас и ваших людей, а ему все равно не поверили. Когда стало ясно, что операция провалилась, и те, кто ее готовил, ожидали головомойки, кому-то пришла в голову идея свалить все на вас. Руководству доложили, что вы просто провалились. Ну а Аиста перевели работать в другую страну. В девяносто первом он ушел в отставку. Сейчас основал свою фирму, называется "Октопус". Процветает.
– Я должен за него порадоваться?
– Нет. Вы должны его устранить.
* * *
Мы как раз дошли до длиннющего такого здания, которое местные жители называют "Флейтой".
– Вы предлагаете мне его убить?
– Если бы понадобилась физическая ликвидация, я бы обратился к специалистам, - сказал он холодно.
– Тогда почему вы обратились ко мне?
– Сегодня мы, в прошлом сотрудники Комитета, работаем в коммерческих структурах. Иногда сталкиваемся с активной деятельностью бывших коллег, которая вредит интересам наших фирм и организаций. И решаем проблемы мы, соответственно, своими методами, - сообщил он, словно на лекции курсантам.