Убийство на дуэли
Шрифт:
— Овсом или сеном?
— Как можно, барин. Известное дело — овсом.
— Ну коли овсом, так давай-ка с ветерком к ресторану Егорова. За ветерок пятак прибавлю.
Слова Бакунина возымели действие. Извозчик довольно быстро домчал нас до ресторана Егорова.
Глава двадцать четвертая
ОБЛАЧКО ТАЙНЫ
В
— Рады видеть, Антон Игнатьевич, — радушно, с поклоном поприветствовал нас хозяин. — Сегодня Маша поет.
— Братец, не до песен. Вот князь с голоду умирает. Второй день не обедавши.
— Как так, — всплеснул руками хозяин ресторана. — Обедать полагается каждый день. Это вы напрасно, князь, пренебрегаете.
— Это князь по молодости, — пояснил Бакунин, — в его годы я, бывало, и по три дня кряду не обедал.
— Врете, Антон Игнатьевич. Вы мне как-то говорили, что в молодости обедали трижды вдень.
— И такое бывало. Ну да ладно. Мы сегодня только пообедать. Ушицы нам. Уха у них, князь, отменная.
— Это верно изволили заметить, — улыбнулся хозяин.
— А как у тебя насчет поросенка?
— Специально для вас всегда наготове. С хреном прикажете или со сметаною?
— Видишь, князь, у них по Гоголю. Послушай, Спиридон, ты Гоголя-то читал?
— Никак нет. Мы уж коли что и читаем, то что-нибудь поосновательнее.
— Вот как. Ну и что ж ты читаешь поосновательнее?
— Я про Ваньку Каина люблю. Поучительная вещь!
— В каком же это смысле она поучительная?
— А в том, что, мол, не воруй, то есть не разбойничай.
— Это правильно. Значит так, неси уху и поросенка в сметане — так, князь?
Я молча кивнул, полностью полагаясь на вкус Бакунина.
— И все остальное — на твое усмотрение: закусочки, пироги.
— Водочки прикажете?
— Нет, братец, водочки не нужно, так только, графинчик, для пищеварения, как господин Павлов велел.
— А кто такой будет господин Павлов?
— Врач. Очень большой знаток по этой части. Величина. Европейского, братец, масштаба и более того.
— К врачам мы всегда с уважением. Все сей минут доставим, — хозяин поклонился и уже хотел уйти.
— Да, — остановил его Бакунин. — Может, Акакий подойдет, веди его сразу же к нам.
— Все исполним, — хозяин, наконец, ушел.
Усевшись поудобнее, Бакунин спросил меня:
— Ну, как тебе Кондауров?
— Необычный человек.
— Да, непрост, — согласился Бакунин. — Обратил внимание на его глаза? С такими глазами, брат, за парижскими актрисами не бегают. Они за ним сами толпой побегут. Очень сильный человек. Скрытен, закрыт. Это не Толзеев. Впрочем, теперь все от Толзеева зависит.
— Почему от Толзеева?
— Очень важно определить, как был сделан вызов.
— Но ведь Кондауров рассказал.
— Он не то рассказал. Или не хотел, или в самом деле не обратил внимания. Убийца или знал о месте и времени дуэли, или следил за ними. И есть третий вариант.
— Какой?
— Убийца или те, кто организовал убийство, сами все подстроили.
Подошел официант и принес графинчик с водкой и закуски.
— Уху сразу нести? — спросил официант.
— Сразу, братец, сразу. — Бакунин налил себе и мне по рюмке водки, и не успели мы закусить селедочкой, как тут же на столе появились две тарелки с янтарной ухой.
— Уха у них особенная, перед ней нужно еще рюмку, — Бакунин налил водку, мы выпили и взялись за ложки.
Уха в самом деле оказалась особенной и вкусной.
— Нужно
— Про Иконникова все, что он сказал, как-то неубедительно, — заметил я.
— К Иконникову заедет Акакий, — ответил Бакунин. — Если встреча князя и Бакунина была подстроена, то убийца получил точку отсчета — вызов. И уже мог следить за князем и за Кондауровым. Кондауров берет Иконникова, едет искать место. Стоит проследить за ними — и место фактически определено. Можно готовить засаду. Учитывая, что стреляли из винтовки, засаду можно устроить подальше, а чем дальше, тем больше обзор. Все станет ясно после разговора с Толзеевым.
— А если он не захочет говорить?
— В сыскной части — заговорит. Я таких крикунов знаю. Как только доставят в сопровождении двух полицейских, сразу становятся как шелковые.
— И все-таки Иконников… И эта странная история, когда он вообразил себя князем… Уж больно подходит он для сообщника террористов.
— Ну, так давно бы подложил бомбу в кабинет князя. Или того лучше — в спальню. Преступления, князь, как молнии — идут кратким путем. Очень много здесь ходов… Кому-то нужно убить князя! Зачем, с какой целью? Кто заинтересован? Любое преступление строится по единой схеме. Анатомия детектива, так сказать. Есть некто Зет. У этого Зета есть нечто такое, Игрек, которое очень нужно некоему Иксу. И чтобы завладеть Игреком, Икс убивает Зета. Или обворовывает. Это, кстати, князь, и есть анатомия детектива. Во второй части некто Сыщик, зная, что убит Зет, определяет Игрек, то есть из-за чего убили, и, зная Зета и Игрек, вычисляет Икса — того, кто убил [40] . У нас Зет — это князь. Нам нужно определить, почему его убили, то есть определить Игрек. Тогда станет ясно, кто Икс. Чем обладал князь, чем таким, что у него мог захотеть отнять Икс? Деньгами? Наследством? Тогда нужно искать в одном месте. Властью? Тогда в другом. Нам бросается в глаза именно это — князь обладал властью. Государь сделал его фактическим правителем. Но тогда его убили бы более простым способом, пошли бы более коротким путем. Сегодня мне непонятно, с какой целью убили князя. Как только это прояснится, искать станет легче.
40
Благодаря своим аналитическим способностям, Бакунин мимоходом, с присущей ему легкостью, набросал универсальную схему детектива, впоследствии использованную многими выдающимися авторами, работавшими в этом жанре. Несомненно, по этой схеме построены детективы А. Кристи, Ж. Сименона, Р. Стаута, а также Г. Грина, Д. Чейза, Д. Макдональда и других менее известных широкой публике авторов. (Прим. издателя.)
Аккурат к концу монолога Бакунина подали поросенка. И, словно учуяв ароматы, исходящие от нежной запеченной корочки, в кабинет вошел Акакий Акинфович. Было ровно половина пятого.
Глава двадцать пятая
ОБЛАЧКО ТАЙНЫ
(Продолжение)