Убийство на Острове-тюрьме

Чень Ши

Се Ли теряет равновесие и падает на задницу, а его дубинка отлетает в сторону.

В этот момент я слышу смех рядом с собой.

– Какая сволочь тут ржет?

Се Ли рывком поднимается, смотрит по сторонам и упирается взглядом в тощего лысого мужчину:

– Это ты, Обезьяна? Ты, сука, ты! Гаденыш херов!

– Нет-нет-нет, это не я!

Мужчина по прозвищу Обезьяна отчаянно машет руками перед собой, таращась от страха.

Но он не успевает объясниться. Когда он собирается что-то сказать, Се Ли со всей силы ударяет его дубинкой. От того, что удар был чересчур сильным, дубинка отскакивает

от его макушки, и Се Ли с трудом умудряется удержать ее. Он срывает свой гнев на несчастном пациенте, переложив на него вину за пару секунд позора. Мужчина валится на пол, у него больше нет сил сопротивляться. Хоть он и прикрывал голову обеими руками, его лысый череп теперь напоминает обваренный помидор со снятой кожицей. Но Се Ли не собирается останавливаться, он продолжает его избивать.

Кровь разливается по полу, но никто не смеет встать на защиту этого бедолаги.

– Ты забьешь его до смерти! – кричу я Се Ли, делая шаг вперед. – Он не сделал тебе ничего плохого! Какого черта?! Это больница, не тюрьма! Он болен!

Как я и ожидала, Се Ли останавливается и поворачивается ко мне:

– Ты права наполовину. Да, это не тюрьма. Это – ад.

Я ясно вижу свирепость в его глазах, Се Ли не пытался преподать ему урок, он хотел его убить! У него взгляд, как у голодного волка из чащи леса. Мужчина, лежащий на полу, так и не приходит в чувство, но его вздымающаяся грудная клетка говорит мне о том, что он еще дышит. Я вижу, как подергиваются его ноги. Его глаза, залитые кровью, приоткрыты, но ничего не выражают. Если бы дубина Се Ли опустилась на его голову еще раз, он уже был бы мертв.

Се Ли вновь поднимает дубинку и готовится нанести удар. Когда он уже с силой заносит руку, грубая ладонь крепко перехватывает его запястье:

– Прекратите, он же умрет!

Человек, который произносит эти слова, – это высокий охранник, который меня спас.

– Яо, ты в своем уме? Командовать тут вздумал? Не думай, что раз босс на твоей стороне, ты можешь вытворять что угодно. Разозлишь меня, и тебе это с рук не сойдет! – Се Ли скалится подобно одичавшей псине.

Здоровяк отпускает его руку со словами:

– Заместитель начальника Се, в прошлый раз, когда произошла та история со старым Лю, говорят, что директор был очень недоволен, и капитану Ци крепко досталось. Если с Обезьяной еще что-нибудь случится, и за такой короткий промежуток времени произойдут два несчастных случая подряд, я боюсь, что нам прилетит сверху, и служба охраны никак не сможет объясниться перед начальством.

– Объясняться перед начальством? По поводу чего объясняться? По поводу психов, идиотов, тупиц, которые жрут свое же дерьмо?! Одним больше, одним меньше, всем все равно! Вашу мать, чтоб вы все тут передохли!

Тон у него явно сменился после предупреждения от здоровяка, в его голосе уже не слышится прежней злобы:

– Даю вам десять минут. Все живо возвращайтесь по своим конурам, закройте двери, и отбой. Кто будет буянить, закончит как Обезьяна! Яо, наведи здесь порядок, у меня сейчас обход в блоке «Цэ».

С этими словами Се Ли покидает игровую комнату.

Как только он уходит, в комнате как будто становится можно дышать.

– Алиса, ты такая храбрая! – Выражение испуга пропадает с лица Е Пин. –

Бросила вызов самому заместителю начальника охраны!

– Кто такой начальник Ци?

– Ци Лэй – начальник охраны, а Се Ли – его заместитель, – поясняет Е Пин.

– Почему такого человека допустили до должности замначальника охраны? Он часто так третирует пациентов? Неужели на него никто не жаловался? – с негодованием говорю я.

– Жаловался? Ты шутишь? – Дон Кихот раскрывает рот от удивления. – Это психиатрическая лечебница, кому ты тут собралась жаловаться?

В чем же ценность Се Ли, что его начальник спускает на тормозах все, что тот вытворяет? Я не знаю. Но чувствую, что я на примете у ублюдка; это стало ясно, когда он принялся распускать руки. Не помню, поступал ли он так со мной раньше, но очень надеюсь, что нет. Лучше уж сдохнуть.

Здоровяк, сидя на корточках, осматривает раны мужчины, попутно связываясь по рации с врачами.

По нему видно – он хороший человек.

– Спасибо, – я подхожу к нему ближе. – У меня не было времени поблагодарить вас за вчерашнее. Вы спасли не только меня, но еще и его сегодня.

– Не за что, – смотрит на меня здоровяк. – В будущем будь осторожнее. Этот урод Се Ли был прав, когда сказал, что тут ад, а не тюрьма.

Я вижу три выгравированных на его бейдже иероглифа: «Яо Юйчжоу». Вот как его зовут.

Интуиция почему-то подсказывает, что человеку передо мной можно доверять.

– Вы меня знаете? Меня все тут называют Алиса. Помните, когда я сюда приехала? – Я перехожу на шепот, чтобы только он мог меня слышать.

Яо Юйчжоу смотрит на меня, а потом на остальных собравшихся. В его глазах мелькает тень сомнения.

– Не спрашивай у меня такое. – Он хмурит брови, и его лицо искажается в мучительной гримасе. – Я ничего не знаю.

– Нет, знаете! – Я хватаю его за воротник. – Вы все знаете, так? Я нормальный человек, меня здесь быть не должно! Но со мной произошло что-то, чего я никак не могу вспомнить. Расскажите мне обо всем и спасите меня еще раз! Я не хочу остаться в этом проклятом месте навсегда!

Яо Юйчжоу легонько убирает мою руку:

– Прости, я не могу тебе помочь.

Сказав это, он уходит. Может быть, для него работа охранником в психбольнице – это просто работа. И даже если у него есть сомнения, что он может сделать? Думаю, я не единственная пациентка, от которой он это слышал. Все больные уверены, что с ними все в порядке. А что, если со мной и вправду что-то не так? Что, если у меня мания преследования, а я об этом не догадываюсь? Почему я так уверена в том, что мой мозг здоров?

Мои надежды обернулись крахом.

– Пора вернуться по палатам, – раздается сиплый голос.

Это Дон Кихот. Я вижу, что Санчо вернулся и теперь расхаживает по плечам хозяина взад и вперед.

На душе паршиво, разговаривать не хочется.

Это так похоже на сон: длинная вереница пациентов в причудливых нарядах в тишине покидает игровую комнату. Но теперь и я часть этого сна. Внезапно мне в голову приходит мысль: в отличие от них, я все еще не знаю, кто я. Доктор У сказал, что меня зовут Сюй И, но в его кабинете я не нашла своего досье. Только моя папка пропала, и как раз в то время, когда я потеряла память. Совпадение ли?