Убийство по доверенности

Холлидей Бретт

Он шагнул вперед со сверкающими яростью глазами и занес правую руку над детективом, сидевшим на стуле.

Джонсон легко вскочил и отразил яростный удар.

— Ладно, значит, вам доктор не требуется. А как насчет выпить? Вам необходимо расслабиться и рассудить все спокойно. Я могу позвонить и попросить принести сюда бутылочку.

Герберт Гаррис рухнул на кровать и застонал, закрыв лицо руками.

— Может быть, мне в самом деле выпить,— сказал он с трудом.— У меня в саквояже есть полбутылки виски.

— Я закажу лед. Хотите содовой? Или

смешать с чем-нибудь другим?

— Нет. Воды будет достаточно.

Джонсон подошел к телефону и передал краткий заказ. Потом вернулся и снова сел на стул.

— Пожалуйста, постарайтесь рассуждать спокойно,— настаивал он.— Мы ничего не пытаемся скрывать от вас. Нет никаких оснований предполагать, что с вашей женой случилось что-нибудь плохое. Может быть, она встретила каких-либо знакомых в понедельник вечером. И они вместе отправились в путешествие на яхте. Она ведь здесь отдыхает.

Гаррис снова сел на край постели, прикрыл рукой уставшие глаза.

— Мне надо выпить. Не будете ли вы так любезны открыть мой саквояж?

Джонсон тяжело поднялся, поставил саквояж на другую кровать и открыл его. Нашел бутылку виски, наполовину пустую, пошел к ванной комнате, когда раздался стук в дверь номера.

Джонсон открыл ее, принял у рассыльного кувшин с кубиками льда, буркнул «спасибо» и принес из ванной два чистых стакана.

Положив по два куска льда в каждый, он налил виски и долил водой из-под крана. Сунул один стакан в вялую руку Гарриса — тот продолжал сидеть на краю кровати, уставившись в пол,— и, снова опускаясь на свой стул, произнес как можно веселее:

— Пейте, мистер Гаррис, вы подумали о том, что я вам только что сказал?

— Я уже думал об этом,— хрипло ответил он.— Но все это чушь и ерунда. Если бы она тут кого-то неожиданно встретила и решила отправиться на морскую прогулку, то непременно уведомила бы меня. Черт вас возьми, неужели вы этого не понимаете?

Он яростно сверкнул глазами на Джонсона, одним глотком наполовину осушил свой стакан и громко закашлялся.

Джонсон отпил глоток из своего стакана и снова стал говорить:

— Уясните себе, мистер Гаррис, я не притворяюсь, что мне что-то известно. Все, что я знаю по этому вопросу, я уже сообщил вам. Миссис Гаррис не видели в отеле с того самого момента, как она ушла отсюда в понедельник вечером. Может быть, за всем этим кроется то, о чем я понятия не имею. В восемь часов придет на работу мой шеф, мистер Мерилл. Он старший детектив отеля. И в «Бич-Хэвене» не может произойти ничего, о чем бы ему не было досконально известно. Он мне многое не рассказывает. А потому я предлагаю следующее: допейте эту порцию и я вам приготовлю еще одну. Снимите с себя костюм и постарайтесь отдохнуть час-другой. Попросите телефонистку разбудить вас в половине восьмого, потом побрейтесь, примите душ, а после этого все может оказаться не таким уж страшным. Может быть, если еще какие-либо сведения относительно миссис Гаррис у мистера Мерилла.

И он пожал своими массивными плечами.

— А пока что,— с горечью

произнес Гаррис,— никто ничего не предпринимает, чтобы разыскать мою жену. Бог знает, где она сейчас… что с ней могло случиться. Надо уведомить полицию.

— Послушайте, мистер Гаррис,— Джонсон изо всех сил старался сохранить сочувствующий тон,— ведь сейчас едва рассвело. В полиции никого нет, кроме таких же младших чиновников, как я. Никакой срочной необходимости в этом нет. Ведь прошло уже четыре-пять дней. И у нас тут, в Майами-Бич, шеф полиции — настоящий дьявол в своей профессии, просто маг и волшебник. Его зовут Питер Пэйнтер. Вот с ним-то вам и нужно будет переговорить. Сначала с мистером Мериллом, потом с шефом. Я же вам говорю, что у мистера Мерилла, возможно, имеется ответ. Вы только отдохните пару часиков, а когда проснетесь и будет светить солнце, то все покажется вам не таким ужасным.

Герберт Гаррис опустошил свой стакан и бросил его на пол, раздался глухой стук. С выражением отчаяния на лице он опустил голову на руки, упершись локтями в колени.

— Я… совершенно разбит,— пробормотал он, словно про себя.— Я не могу поверить в это. Только не Эллен. Проклятие! — хрипло выкрикнул он, резко поднял голову и сверкнув глазами.— Вы ее просто не знаете. Вы так не говорили бы, если бы… если бы только знали ее.

— Может быть, и не говорил бы, мистер Гаррис,— согласился Джонсон.

Он поднялся со стула, подобрал с пола брошенный стакан, положил в него кубик льда из кувшина, снова наполнил его виски, не разбавляя. И, подойдя к находившемуся в состоянии отчаяния Гаррису. сказал, насколько мог, веселым тоном:

— Выпейте до дна. Я потом помогу вам раздеться. Я повидаюсь с мистером Мериллом, как только он появится в своем кабинете и очень может быть, что еще до того, как вы проснетесь, миссис Гаррис уже будет здесь.

Гаррис взял стакан и стал пить, обливая костюм. Он держал его прямо перед собой, вцепившись в него обеими руками, и слезы катились по щекам.

Выпив все, что было в стакане, он несколько секунд тупо смотрел на него, потом снова бросил на пол, кинулся ничком на постель и горько зарыдал, словно обиженный ребенок…

Глава 5

Люси Гамильтон еще не пришла, и Шейну самому пришлось отвечать на телефонный звонок, который раздался в субботу утром. Мужской голос спросил:

— Мистер Шейн будет сегодня утром в бюро?

— До полудня.

— Я сейчас приеду.

Было несколько минут двенадцатого, когда Герберт Гаррис вошел в приемную бюро Майкла Шейна на Флегер-стрит. Он побрился и переоделся в чистую рубашку, лакей отеля выгладил ему серый костюм. Глаза его были еще немного воспалены из-за бессонной ночи, но держался он вполне спокойно и решительно. Подойдя к Люси Гамильтон, спросил:

— Мистер Шейн у себя?

Сидевшая у столика за низкой конторкой Люси внимательно посмотрела на него и подумала, что у этого молодого человека, видно, стряслась беда.