Убийство по доверенности

Холлидей Бретт

— Я не знаю,— сердито признался Шейн.— Он так чертовски уверен в ней, Тим. Мне кажется, что лучше будет, если ее найдут мертвой. Со временем он сможет с этим смириться, лишь бы она ему не изменила.

— Питу Пэйнтеру и администрации «Бич-Хэвена» не понравится, если мы поместим эту историю на первой странице. Как бы дело не обернулось, огласка будет весьма неприятной для них.

— А мы спросим, понравится им это или нет. Ты отправишься вместе со мной в отель и, когда я предъявлю эту фотографию, сможешь сам услышать все. Мерилл позволит тебе

опубликовать этот материал, если я дам ему слово, что ты напечатаешь только то, что я найду необходимым.

— Кто такой Мерилл?

— Старший детектив отеля. Домашний шпик — на вашем жаргоне.

Шейн усмехнулся, опустошил свой стакан и вооружился ножом и вилкой, увидев, что перед ним поставили бифштекс.

— Он попал в тяжелое положение. Будет он с нами сотрудничать или откажется, все равно ему придется туго.

Шейн вздохнул и с жадностью набросился на еду.

Когда они вернулись обратно в редакцию, проявленные фотографии были еще сырые, однако увеличенные они оказались намного лучше, чем ожидал Шейн.

Он прихватил с собой еще две не совсем просохшие копии и договорился, что еще парочку ему доставят на дом, как только они высохнут. Потом они вместе с Рурком отправились в отель, каждый на своей машине, чтобы можно было разойтись в разные стороны, если потребуется.

Когда Шейн добрался до отеля, машина репортера уже стояла здесь, а сам Рурк разговаривал с портье, когда Шейн вошел в вестибюль.

У Лоуфорда был смущенный и раздосадованный вид, а Рурк, повернувшись к Майклу, подмигнул и сказал:

— Этот парень утверждает, что миссис Гаррис нет в номере, но отказывается позвонить туда и проверить это.

— Вопросы будут задавать я, Тим,— сказал Шейн и, обернувшись к портье, спросил:

— Мерилл у себя в кабинете?

— Да, сэр. Это прямо по коридору…

— Я знаю, где это.

Он взял Рурка за руку и повел за собой.

— Эти птички никогда в жизни не станут разговаривать с репортером. Это им строго-настрого запрещено.

Они прошли по коридору и остановились у двери, на которой была табличка: «Посторонним вход воспрещен».

Шейн постучал и, повернув ручку, вошел в кабинет, не дожидаясь приглашения.

Это была аккуратная маленькая комната, уставленная стеллажами с картотеками, в центре стоял стол, на котором находились только телефон и диктофон. Роберт Мерилл как раз что-то диктовал в микрофон, откинувшись на спинку стула и посматривая на какие-то документы в папке, которую держал в руках. Увидев на пороге Шейна, он нажал большим пальцем на клавишу и выключил диктофон. Потом закрыл папку, положив ее на стол перед собой.

С ненаигранной сердечностью сказал:

— Майкл Шейн собственной персоной. Не так-то часто ты появляешься в наших краях.

Мерилл был высоким человеком средних лет с начинающими седеть волосами и проницательными холодными глазами. Шейн сказал Гаррису правду: это очень опытный и честный детектив, в обязанности которого по роду службы входило заботиться о благе «Бич-Хэвена».

Эта работа требовала большого такта и ума, а также способности немедленно распознавать авантюристов или мошенников с первого появления их в отеле и безжалостно преследовать таковых. К тому же он обладал каким-то приобретенным с годами шестым чувством, которое заранее предупреждало его о том, что надвигается неприятность в одном из тысячи номеров, расположенных у него над головой.

Шейн сказал:

— Клиенты, с которыми мне приходится в последние годы иметь дело, недостаточно богаты, чтобы жить в вашем отеле, Боб.

Он придерживал дверь, давая войти Рурку, потом закрыл ее и спросил:

— Ты знаком с Тимом Рурком? Это Роберт Мерилл, Тим.

Мерилл бесстрастно взглянул на тощую фигуру в мешковатом костюме и сказал:

— Это имя мне знакомо. Вы печатаете статьи в «Ньюс». не так ли? Чем могу быть полезен, джентльмены?

Шейн уселся по другую сторону стола, а Рурк бесшумно опустился на стул, стоявший у стены. Вынув одну фотографию Эллен Гаррис из кармана, Шейн положил ее на стол перед Мериллом.

— Узнаешь?

Мерилл внимательно посмотрел и поджал губы.

— Это увеличенная копия той фотографии, которую я видел сегодня утром?

— Верно,— с удовольствием подтвердил Шейн.

— Та самая леди, которая исчезла здесь в понедельник.

Мерилл изобразил на лице усталую улыбку.

— Мне бы хотелось иметь такую фотографию, Майкл. Гаррис отказался оставить ее мне, чтобы я мог показать тем нашим служащим, которые видели мисс Гаррис, когда она прибыла. Он сразу же закусил удила и выскочил отсюда, угрожая подать на отель в суд за преступное пренебрежение и так далее, и я понял, что он направился прямо в полицию.

Шейн сказал:

— Пит Пэйнтер ухитрился тоже обойтись с ним не так, как ему хотелось бы, так что он кончил тем, что пришел ко мне. Мой клиент,— закончил Шейн твердо,— считает, что вы оба — и ты, и Питер Пэйнтер — гораздо больше озабочены тем, чтобы скрыть факт исчезновения его супруги, чем найти ее.

— Ты ведь знаешь, Майкл, что это вовсе не так,— в голосе Мерилла прорвалось напряжение, которое он испытывал после утренней встречи с Гаррисом.

— Ее муж, черт возьми, просто с ума по ней сходит. К тому же имеются некоторые факты, которые мне не хотелось бы предавать огласке…

Он замолчал на полуслове, печально улыбнулся и от этого вдруг стал таким сердечным и мягким.

— Я выражаюсь, словно оратор на заседании торговой палаты, правда? Этому парню предстоит неприятное пробуждение от сладкого сна. Сегодня у меня гораздо больше информации по ее делу, чем было утром, когда я с ним разговаривал.

Он опустил глаза на лежавшую перед ним фотографию и проникновенно сказал:

— Она чертовски хороша, да? Если бы я был на ней женат сам, то…— Он замолчал и облизнул пересохшие губы.— Зачем ты привел репортера, Майкл? Я хотел бы поделиться своими сведениями с тобой лично, но…