Убийство Принца Оборотня
Шрифт:
Я старалась дышать глубоко и спокойно, пока доводила себя до оргазма. Мои поглаживания скользили все ниже и ниже по моему животу, как у любовника, который угрожал доставить удовольствие, но в последнюю минуту отворачивался.
Я думала об Эрике, представляя его темные волосы и глаза и то, как они смотрели на меня, когда он прокладывал поцелуями дорожку вниз по моему телу.
Но когда я встретилась с его воображаемым взглядом, предательство пронзило меня насквозь, горькое и кислое — совсем не тот вкус, который я искала.
Когда
Предательство сменилось гневом, горячим и ярким, обжигающим мои вены. Но мой гнев на него был сладким. Это подогрело мое желание, а не испортило его, и я наконец позволила своим пальцам спуститься к моей ожидающей влажности.
Мне пришлось прикусить губу, чтобы не издать ни звука, и моя воображаемая версия принца ухмыльнулась этому факту. Мы с ним скользили по краям моих складочек, все еще дразня, все еще угрожая, не совсем позволяя то, чего я хотела.
Это трепетало у меня на нервах, как птичка у решетки.
Я сильнее прикусила губу, пытаясь контролировать свое учащенное дыхание.
Сефер был прав. Я была извращенцем.
Но пока это ненадолго избавляло меня от необходимости, это не имело значения. Никто не должен был знать, кроме меня.
С этой мыслью я позволяю своим ищущим пальцам скользить вдоль моего центра, от клитора к щели и обратно, прежде чем погрузиться внутрь. Мои пальцы на ногах вытянулись, каждый мускул напрягся, когда я представила, что это прикосновение было долгим касанием его языка, когда я лежала на обеденном столе. Он сказал мне, что я восхитительна, точно так же, как сказал о моей крови и моем страхе, затем наклонил голову, чтобы попробовать еще раз.
— Прекрати. — Его глубокий голос прогрохотал сквозь матрас.
Я замерла. Мое задержанное дыхание обожгло. Я сглотнула и медленно выдохнула.
— Прекратить что?
— Я знаю, что ты делаешь, питомец. Трогаешь себя. Получаешь удовольствие.
Я убрала руку, как будто это сделало бы мое отрицание более правдоподобным.
— Если ты заслужишь удовольствия, я доставлю его тебе.
Моя киска напряглась от обещания в его тоне. Чертовски извращенная часть моей анатомии.
С его стороны кровати что-то шевельнулось, и я замерла, ожидая его прикосновения, ожидая, что он выполнит это обещание. Мурашки побежали по моей коже, несмотря на тепло одеял.
— И поскольку ты чуть не погибла из-за собственного упрямства, ты не заслуживаешь никаких наград. Их дают только за хорошее поведение.
Я разочарованно выдохнула и осмелилась взглянуть в его сторону. В темноте его глаза блеснули, когда он лежал на боку, лицом ко мне. Скудный свет собрался в этих глазах, отражаясь в их глубине, как у дикого животного на ночной дороге.
— А теперь иди спать.
— Отлично, — фыркнула я. Я повернулась к нему спиной и замерла. Несколько минут спустя я посмотрела
В полной тишине я вернула руку на место и обвела клитор двумя кончиками пальцев. Мое приостановленное удовольствие с ревом вернулось к жизни, яркое и восхитительное, и, возможно, немного подпитанное обещанием принца.
Если ты заслужишь удовольствия, я доставлю его тебе.
Он хотел меня. Вопреки себе, он хотел меня, своего врага, женщину, которая пыталась его убить. Маленького человечка, который был близок к тому, чтобы справиться с этим.
— Я тебя слышу.
Я замерла и прикусила губу. Какого хрена? Как?
— Твое учащенное сердцебиение. Учащенное дыхание, которое, как тебе кажется, ты сохраняешь в тайне. — Проблеск веселья проскользнул в его тихих словах. — Эти скользкие тихие звуки, когда ты такая мокрая.
Я стиснула зубы, сдерживая стон. Услышав, как он сказал это, я почувствовала еще один импульс желания, и хотя моя рука замерла, я не могла не надавить пальцами немного сильнее. Это немного большее давление на мой клитор было восхитительным поддразниванием, настолько близким к освобождению, что мое тело напряглось ближе к нему, еще ближе.
— Скажи мне, Зита, пока ты трахаешь себя пальцами, ты представляешь, как я овладеваю тобой на обеденном столе?
Мое имя. Боже милостивый, мое имя у него на губах, то, как он мурлыкал через звук З. Если бы он позволил мне погладить его еще раз, я бы разорвалась на части от этого звука. Но я замерла и сглотнула, отказываясь признать, что он угадал правильно.
— Я задала вам вопрос.
— Нет, — выдавила я.
— Лгунья, — усмехнулся он. — Теперь убери руки от промежности, пока я их не связал.
Я напряглась от разочарования, когда подчинилась. Мой гнев выиграл битву с моим желанием и зажег мою кожу другим огнем. Стиснув зубы, я скрестила руки на груди. В другой раз, когда я была далеко от него.
— И не думай, что ты сможешь делать это и в душе. Я почувствую запах твоего возбуждения, и когда почувствую, приду и помогу тебе с этим. — Я могла слышать ухмылку в его тоне. — Я знаю, что маленькая больная часть тебя хочет этого, но я также знаю, что ты слишком упряма, чтобы уступить этому.
Он усмехнулся, и я крепко зажмурилась, ненавидя — презирая его за то, что он прав.
— А теперь спи.
ГЛАВА 23
На следующий день Сефер отнес меня в комнаты Селестины, ворча по поводу необходимости идти на встречу с представителем своего отца.
— Я бы предпочел, чтобы ты была рядом, но, по крайней мере, с Селестиной ты можешь спать, когда тебе это нужно. — Тем не менее, он нахмурился и сжал меня, когда она позвала нас войти.