Убийство в частной лечебнице
Шрифт:
Филлипс помедлил, прежде чем ответить.
— Разумеется, я все понимаю. Я буду рад рассказать вам все, что только может помочь. Я очень заинтересован в этом. В этом мой долг перед самим собой. О'Каллаган оказался здесь в качестве моего пациента. Я его оперировал. Естественно, я становлюсь одним из возможных подозреваемых.
— Надеюсь, что с вашими притязаниями на место в этом списке мы покончим как можно раньше. А теперь самое первое: как нам сказали на предварительном расследовании, сэру Дереку О'Каллагану дали гиосцин.
— Разумеется.
— Именно. Инъекция была сделана по вашему распоряжению.
— Я делал это сам, — ровным голосом сказал Филлипс.
— Так и есть. Простите, я совершенно ничего не знаю относительно свойств этого вещества. Его всегда используют при перитонитах?
— К перитониту он не имеет абсолютно никакого отношения. Просто я всегда делаю пациенту инъекцию гиосцина перед операцией. Это сокращает количество требуемого анестетика, а после операции пациент чувствует себя более комфортно.
— Сейчас это средство используют шире, чем, скажем, двадцать лет назад?
— О да.
— Вы не могли бы мне сказать, на какой стадии операции вы вводили гиосцин? Во время предварительного расследования на этом особо не заостряли внимание.
— Инъекция была сделана на посту анестезиолога непосредственно перед операцией и после того, как пациент получил наркоз. Использовался шприц для подкожных инъекций.
— Шприц был, как я представляю, подготовлен сиделкой, которая отвечает за эти вещи в операционной.
— В этом случае не совсем так. Мне казалось, что я уже все совершенно ясно изложил, инспектор. Я сам приготовил раствор для инъекции.
— Да, разумеется. Какой-то я непонятливый! — воскликнул Аллейн. — Что ж, это упрощает дело. Скажите, что именно вы сделали? Сунули шприц в синюю бутылочку и всосали нужное количество?
— Не совсем. — В первый раз за все время Филлипс улыбнулся и вытащил портсигар. — Давайте присядем, — сказал он. — Вы курите?
— Не будете возражать, если я закурю свои? Грех тратить на меня хорошие сигареты.
Они устроились в невероятно неудобных креслах под правым локтем мраморной дамы.
— Что касается собственно раствора, — сказал Филлипс, — то я использовал одну таблетку в одну сотую грана. Ее я растворил в двадцати пяти кубиках дистиллированной воды. В операционной был раствор аптечного приготовления, но им я пользоваться не стал.
— Он не такой надежный или что-нибудь еще?
— Нет никаких сомнений, что он абсолютно надежен, но гиосцин — препарат, которым следует пользоваться с исключительной осторожностью. Когда я готовлю раствор сам, я абсолютно уверен в правильной дозировке. В большинстве операционных в наши дни используется раствор в ампулах. На будущее я прослежу, — мрачно сказал Филлипс, — чтобы этому следовали и в моей лечебнице.
— В данном случае вы проделали обычные процедуры?
— Да.
— Кто-то еще был в помещении, когда вы подготавливали инъекцию?
— В операционной, возможно, была
— Он потом вышел вместе с вами?
— Честное слово, не помню. Мне кажется, что он вернулся в предоперационную через несколько минут. Я отправился на пост анестезиолога и сделал укол.
— Естественно, вы сами полностью уверены относительно дозировки?
— Я прекрасно понимаю, о чем вы думаете, инспектор Аллейн. Это очень и очень разумное подозрение. Я совершенно уверен, что я растворил одну и всего лишь одну таблетку. Я наполнил шприц дистиллированной водой, затем выпустил воду в мензурку, вытряхнул на ладонь одну таблетку, проверил, что это именно одна таблетка, потом бросил ее в мензурку.
Филлипс откинулся назад, внимательно посмотрел Аллейну в глаза и сунул руки в карманы.
— Я готов присягнуть в этом, — сказал он.
— Это совершенно ясно, сэр, — ответил Аллейн, — и, хотя мне следует принимать во внимание возможность ошибки, я понимаю, что, урони вы в мензурку даже две таблетки, это означало бы всего лишь дозу в одну пятидесятую грана. Очевидно, все содержимое вашей трубочки с гиосцином не составит четверти грана — столько было обнаружено в теле.
В первый раз за все время Филлипс заколебался.
— Они выпускаются в трубочках по двадцать таблеток, — сказал он наконец, — так что вся трубочка целиком составит одну пятую грана гиосцина.
Он покопался в кармане халата и вытащил оттуда футляр со шприцами, который вручил Аллейну.
— В нем еще та самая трубочка. С тех пор я использовал всего одну таблетку.
Аллейн открыл футляр и вынул оттуда стеклянную трубочку, которую целиком закрывала наклеенная этикетка. Он вытащил крохотную пробку и заглянул в трубочку.
— Можно? — спросил он и вытряхнул таблетки на ладонь.
Всего их было восемнадцать штук.
— Вот теперь все в порядке, — весело сказал он. — Вы не возражаете, если я возьму таблетки на анализ? Это только для порядка, как говорят в детективных романах.
— Ради бога, — отозвался Филлипс со скучающим видом.
Аллейн вынул из кармана конверт, пересыпал таблетки обратно в трубочку, трубочку положил в конверт, а конверт — в карман.
— Большое вам спасибо, — сказал он. — Вы были чрезвычайно любезны. Вы понятия не имеете, как мы в Ярде боимся экспертов.
— Вот как?
— Право слово. Я полагаю, для вас это чрезвычайно неприятная история.
— Очень.
— Как я понял, сэр Дерек был вашим личным другом?
— Да, я знал его лично. Да.
— Вы в последнее время часто с ним виделись?
Филлипс ответил не сразу. Затем, глядя прямо перед собой, он сказал:
— Что вы называете «в последнее время»?
— Ну… недели две или около того.
— Я заходил к нему домой в пятницу вечером накануне операции.
— Профессиональный визит?