Убийство в частной лечебнице

Марш Найо

— Ее не хранят в пузырьке, ее хранят в ампулах, которые содержат точную дозу. Пустые ампулы выбрасывают. В операционной они не валяются. Хотите — найду вам полную ампулу и принесу?

— Очень любезно с вашей стороны, мистер Томс. Боюсь, что я страшный зануда и очень вам надоел.

Томс горячо возразил, что ему вовсе не скучно, и суетливо вышел. Аллейн задумчиво прохаживался по операционной, пока толстячок не вернулся.

— Вот, пожалуйста, — весело сказал Томс. — Это ампулы камфарного масла. Это противовоспалительная сыворотка, а тут — раствор гиосцина.

На всех ампулах, как сами видите, этикетки. Я вот что предлагаю: я выложу все на стол точно так же, как это было перед операцией. Хотите?

— Это было бы замечательно!

— Ну-ка, посмотрим: тут ампулы, тут сыворотка. Вот пузырек с раствором гиосцина. Мне показалось, что вы и на него захотите посмотреть. Старомодная штука: гиосцин тоже должен быть в ампулах, но старшая сестра у нас — ископаемое…

— Как я вижу, пузырек почти полон.

— Да. По-моему, из него сделали всего одну Инъекцию.

Аллейн мысленно отметил, что это совпадает с мнением сиделки Харден и санитарки, которая убирала в операционной: пузырек был полон перед операцией и с тех пор использовался всего один раз.

— Кто-нибудь имеет доступ к этому пузырьку? — вдруг спросил Аллейн.

— Что? Да, конечно — любой из операционной бригады.

— Можно мне отлить немножко, чтобы отдать раствор на экспертизу?

Он вытащил из кармана крохотный пузыречек, и Томс, которому происходящее было крайне интересно, наполнил его раствором гиосцина.

— Вот, пожалуйста. На чем мы остановились? А-а-а! Так вот, здесь рядышком — маленький шприц для камфары, еще один небольшой шприц для гиосцина — они вмещают двадцать пять минимов каждый [5] . Вот таким воспользовался сэр Джон, когда растворял таблетку и делал укол. Тут эта громадина для сыворотки. Вмещает десять кубиков.

5

Примерно 1,5 мл.

— Десять кубиков?

— Примерно сто шестьдесят минимов, — объяснил Томс.

— Сколько это в галлонах?

Томс посмотрел на инспектора так, словно тот изрек что-то по-китайски, а затем разразился хохотом.

— Шприцы у нас не настолько солидные, — сказал он. — Сто шестьдесят минимов равняется двум и двум третям драхмы. Так понятнее?

— Не намного, — проворчал Аллейн. — Потом меня, может быть, и осветит заря вашей учености… Тьфу! Я стал выражаться в духе сиделки Бэнкс. Какова крепость этого раствора гиосцина?

— Четвертьпроцентный раствор.

— Но… что это значит? Нет уж, пускай для этого расследования ищут кого-нибудь поумнее меня.

— Глядите веселей! Это один гран в одной, одной десятой унции воды.

— Звучит так, словно и впрямь что-то означает!.. Надо мне посмотреть все эти кошмарные мелкие меры на последней странице тетрадки в клеточку. Ну-ка, погодите. Не говорите ни слова, пожалуйста, мистер Томс, — взмолился Аллейн. — Я решаю пример на умножение.

Он скорчил гримасу и стал загибать и разгибать пальцы.

— Двадцать

пятые доли перевести в единицы… нет… да и на черта это нужно… Проклятие!.. Ну-ка, погодите… — Он широко раскрыл глаза и начал быстро говорить: — Шприц в двадцать пять минимов вмещает одну двадцатую грана гиосцина, а этот ветеринарный насос мог бы вместить одиннадцать тридцать вторых грана. Вот! — гордо прибавил он.

— Совершенно верно — молодец! — воскликнул Томс, хлопнув инспектора по плечу.

— Погодите, это еще не все. Я и не то умею! Одиннадцать тридцать вторых — это на три тридцать вторых больше, чем четверть грана, которая составляет всего лишь восемь тридцать вторых. Ну как?

— Блистательно, но я не вижу связи.

— В самом деле? — беспокойно спросил Аллейн. — И все же секундой раньше мне показалось, что это важно. Ну ладно… я и сам забыл почему. Запишу это себе, и все.

Мистер Томс зашел ему за спину и с любопытством посмотрел на крохотные каракули Аллейна.

— Ничего не видно, — пожаловался Аллейн и подошел к выключателю.

Мистер Томс не последовал за ним, поэтому не видел его последнюю запись, которая гласила: «В большом шприце могло содержаться чуть больше того количества гиосцина, которое было обнаружено при вскрытии».

Инспектор аккуратно захлопнул маленькую книжечку и положил ее в карман.

— Тысячу раз спасибо, мистер Томс, — сказал он. — Вы очень облегчили мне задачу. Ну вот, на сегодня остался всего один человек, с которым мне нужно увидеться, — доктор Робертс. Не скажете, как мне его найти?

— Ну-у-у… Видите ли, он ведь здесь не штатный анестезиолог, хотя и делает кучу работы за доктора Грея. Его не было в клинике с той самой операции. Мне кажется, в это время вы найдете его дома. Если хотите, я позвоню ему.

— Очень любезно с вашей стороны. А где он живет?

— Не имею представления. А зовут его Теодор. Я знаю, потому что слышал, как Грей называл его «Дора». Дора! — мистер Томс долго хохотал, потом провел Аллейна к черной дыре в стене, где стоял телефон.

Он зажег свет и сверился с телефонным справочником.

— Вот, пожалуйста. Робертс, Робертс, Робертс… Доктор, Теодор. Вигмор-стрит. Тот, кто вам нужен.

Он набрал номер. Аллейн терпеливо прислонился к стене.

— Алло! Это дом доктора Робертса? Он там? Спросите его, может ли он принять инспектора… он сделал паузу и прикрыл ладонью трубку, — Аллейна, правильно?.. Да, спросите его, не примет ли он инспектора Аллейна, если тот заедет к нему прямо сейчас.

Томс повернулся к Аллейну.

— Он дома — все в полном порядке, кажется… Привет, Робертс, это Томс. Тут со мной инспектор Аллейн из Скотланд-Ярда, по делу О'Каллагана. Они обнаружили гиосцин — четверть грана. Ага, подскочили?! Что?.. Нет, не знаю… Да, конечно… Да ладно, не волнуйтесь вы так. Они не собираются пока вас арестовывать. Ха-ха-ха! Что?!.. Отлично — минут через двадцать, наверное… Осторожно, приятель — не выдайте себя случайным словом!

Он повесил трубку и, взяв Аллейна за локоть, провел к входной двери.