Убийство в ЦРУ
Шрифт:
— Вечером сегодня встретимся, и я вам все изложу в лучшем виде. Деньги под расчет?
— Вроде того, но не в обрез.
— Добро. Парусничать любите?
Коллетт в жизни не была ни на одной парусной посудине.
— Да, — ответила она, — обожаю. — И тут же поняла, что ответ свой надо вставить в рамки. — Правду сказать, не очень-то я в этом понимаю. Так, несколько раз пробовала.
— Посмотрим, может, удастся сделать для вас суточную прогулку под парусами. Я занимаюсь сдачей яхт внаем.
— Я
— Ломовая работа в основном, хотя, признаться, лучше, чем с девяти до пяти в пиджаке с галстуком — для меня, во всяком случае. Где хотели бы встретиться сегодня?
— На ваш выбор. Я слишком долго пробыла вдали от Вашингтона.
— Может, прямо здесь, в «Уотергэйте»: мне так будет легче. Приходите ко мне в номер. А я что-нибудь закажу. Вы что пьете?
— Виски с содовой.
— Получите. Жду вас в шесть. Номер 814.
Она отправилась в литагентство Барри Мэйер. Марсия Сент-Джон и Кэрол Джеффин сидели за своими столами. Тони Тедещи, один из внештатных агентов, рылся в углу в шкафу с досье.
Сент-Джон, долговязая привлекательная мулатка, работавшая в агентстве дольше всех, сдержанно приветствовала Кэйхилл.
— Я уже знаю, — сказала ей Коллетт.
Сент-Джон горестно повела головой:
— Сперва Барри, теперь Дэйвид. С ума сойти.
— Как поживаете, Коллетт? — спросил, обернувшись, Тедещи.
— Я-то ничего, Тони. Главное, вы как?
— Держимся. Что-нибудь новое про Дэйвида слышали?
— Нет, только то, что по телевизору и в газетах. Когда похороны?
— Еще не решили, — сказала Сент-Джон. — Как Будапешт?
— Когда уезжала оттуда, все было прекрасно. — Коллетт взглянула на дверь, что вела в личный кабинет Барри. Дверь была на щелочку приоткрыта, и Коллетт увидела, как кто-то пересек кабинет и пропал из виду. — Кто это там? — спросила она.
— Наш новый вождь, — ответила Сент-Джон, высоко поднимая брови.
— Новый вождь?
— Марк Хотчкисс.
— Серьезно?
Кэйхилл подошла к двери и распахнула ее. Хотчкисс (рубашка с короткими рукавами, галстук, желтые помочи) восседал за когда-то рабочим столом Барри Мэйер. На коленях у него лежала кипа папок и проспектов.
Глянув поверх своих очков-половинок, он бросил:
— Через минуту я к вашим услугам, мисс Кэйхилл, — и продолжал рыться в бумагах.
Кэйхилл прикрыла дверь и подошла вплотную к столу. Она сдерживала себя некоторое время, прежде чем выговорила:
— Я считаю ваше поведение самонадеянным — в лучшем случае.
Он снова посмотрел вверх и заговорил:
— Самонадеянным? Я бы так не сказал. По непредвиденным обстоятельствам, в этом агентстве образовался убийственный
— Мистер Хотчкисс, мне хотелось бы взглянуть на партнерское соглашение, подписанное вами и Барри.
Он улыбнулся, обнажив желтые зубы, вздернул очки на лоб и откинулся на спинку кресла Мэйер, заложив руки за голову.
— Мисс Кэйхилл, не вижу никаких оснований показывать вам что бы то ни было. Партнерское соглашение, составленное Барри и мною, вполне здраво и вполне законно. Если вы хотите удовлетворить свое любопытство, рекомендую обратиться к поверенному Барри… адвокату Ричарду Вейнеру. Вам дать его адрес и номер телефона?
— Нет, я… да, давайте.
Хотчкисс отыскал на столе бумажку, списал с нее, что нужно, на другую бумажку и протянул ее с самодовольной улыбкой на лице.
— Пожалуйста. Обратитесь к нему. Увидите, что все вполне в порядке.
— Обращусь непременно.
— А теперь, — сказал он, вставая и подходя к ней, — помнится, у нас были планы поужинать вместе здесь, в Вашингтоне. В какой вечер вам удобно?
— Боюсь, что все вечера у меня заняты.
— Жаль. Уверен, нам о многом стоит поговорить. Что ж, если передумаете, звоните. Боюсь, мне придется дневать и ночевать тут, чтобы как-то навести порядок. — Лицо его неожиданно приобрело сочувствующее выражение. — Мне так жаль этого беднягу Хаблера. У нас были с ним свои разногласия, но когда такой представительный молодой человек кончает жизнь в столь юном возрасте, это, черт возьми, просто ужасно. Пожалуйста, передайте мои глубочайшие соболезнования его семье.
Кэйхилл настолько расстроилась, что продолжать разговор не имело смысла. Она резко повернулась и вышла из кабинета. Первым ее увидел Тедещи.
— А-а, и вы тоже?
— Чушь какая-то, — выдохнула Кэйхилл. — Он что, так вот запросто пришел и подмял все под себя?
— Боюсь, так и было, — ответил Тедещи. — Притащил какую-то бумагу. Предъявил Дику Вейнеру. Вейнер тоже глазам своим не верил, но с виду бумага была законной… Зачем Барри склеилась с этим субъектом, понять не могу, только, похоже, леди совершила ошибку.
— Она сделала, а нам расхлебывать, — вставила Марсия Сент-Джон, которая слышала их разговор.
— У Барри было завещание, — сказала Кэйхилл. — Она передавала все Дэйвиду в случае собственной смерти.
Тедещи отрицательно мотнул головой:
— Завещание силы не имеет, так Вейнер считает. По какому-то юридическому крючкотворству, партнерское соглашение имеет преимущество, по тому, как оно было составлено, что ли. Кто поймет? Для меня это все равно что иностранный язык.
— Я поеду к Вейнеру.