Убийство в ЦРУ
Шрифт:
— Зачем?
— Познакомиться с Эриком Эдвардсом. Хотят, чтобы ты сошлась с ним поближе, выяснила, что у него на уме.
Кэйхилл устремила взгляд на взлетную полосу, от которой оторвался «боинг-737» и круто ушел в серое небо. Бреслин, держа руки в карманах плаща, а потухшую трубку зажав в зубах, подождал, пока до нее дойдет сказанное им, потом вынул трубку изо рта и полуобнял Кэйхилл.
— «Банановую Шипучку» здорово подпортили, Коллетт. Мы должны знать, как и почему.
— Эдвардс в Вашингтоне, а не на БВО, —
— Это мы знаем, но он возвращается туда через пару дней. От тебя хотят, чтобы ты вошла там с ним в контакт и сделала все… на что угодно пошла бы, чтобы… чтобы в душу к нему залезть. Попробуй, исхитрись получить от него приглашение погостить на Виргинах.
— Минуточку, — остановила его она, и лицо ее запылало от гнева, — вы что, хотите, чтобы я в постель к нему залезла?
— В приказе такая задача не ставится. Только просили передать…
— Сделать все что угодно, чтоб «залезть к нему в душу». Номер не пройдет, Джо. Наймите шлюху. «Фабрика Засолки» ломится от них.
— Ты перегибаешь палку.
— Я еще даже не взялась за нее, — ответила она резко.
— Говори что хочешь, но приказ спущен, и в нем значишься ты. Выбора у тебя нет.
— Ты когда-нибудь слышал про увольнение?
— Много раз. Но ты не уволишься. Я этого не хочу. Тебе не надо ни с кем спать, надо только разузнать немного о его деятельности и рассказать о ней нам. Парень стал чересчур независим, недостаточно управляем.
— А если он не пригласит меня на БВО, что тогда?
— Тогда, значит, ты провалилась. Постарайся не допустить такого.
— Откуда вы получаете информацию об утечке?
Прежде чем ответить, Бреслин оглянулся по сторонам.
— От твоего человека в Будапеште, Арпала Хегедуша.
— И это точно Эдвардс?
— Не знаем, только он логичная точка отсчета, откуда стоит начать. Он наши глаза и уши там, на островах. Нам известно, что он выпивоха и трепач. Возможно, он пьет и треплется с дурными людьми.
— Русские знают все?
Бреслин пожал плечами:
— Они знают слишком много, в этом сомнений нет. — Какие-то люди вышли на обзорную галерею и остановились поблизости. — Вот два билета в концертный зал Центра Кеннеди. Там завтра вечером дают какое-то танцевальное представление. — сообщил ей Бреслин. — Сходи туда. Во время антракта я буду на балконе. Отыщи меня.
Коллетт сделала глубокий выдох и положила руки на перила.
— Зачем они тебя послали в такую даль из Будапешта, чтобы поведать мне про это? — спросила она.
— Зачем они вообще все делают, Коллетт? Помимо прочего, то, что прислали меня, указывает, насколько важно задуманное. Когда ставки высоки, они достаточно заботливы в подборе своих самых лучших кадров. — Джо улыбнулся.
Кэйхилл не удержалась и тоже улыбнулась:
— Тебя они послали потому, что знали: ты сумеешь втянуть меня в это.
— Так втянул?
— Буду
— На большее никто и не рассчитывал, — сказал он, беря ее под руку.
Полчаса спустя они вернулись на автостоянку. Прежде чем Фокс и Бреслин выбрались из ее машины, Фокс спросил:
— Как прошел вечер у Джейсона Толкера?
— Вы знаете об этом?
— Да.
— Прошло довольно мило. У них с Барри была связь. Мне хотелось разузнать у него все, что можно.
— Получилось? Узнали что-нибудь?
— Немного.
Бреслин подал голос с заднего сиденья:
— Прибереги это до завтра на балконе, Коллетт. — И, хлопнув Фокса по плечу, бросил: — Пошли.
Они пересели в машину Фокса и укатили, причем ни один из мужчин даже не оглянулся. Когда они скрылись из глаз, Кэйхилл почувствовала себя одинокой и беззащитной. Она вцепилась в руль и увидела в зеркале заднего вида свои глаза. Чужие! Выходило, будто это вовсе не ее глаза. Она переключила зеркало так, чтобы лицо больше в нем не отражалось, завела мотор и на полной скорости помчалась к своему временному пристанищу, не забыв несколько раз провериться с помощью зеркала. Зеленой легковушки не было.
16
— Эрик Эдвардс?
— Слушаю.
— Это Коллетт Кэйхилл, подруга Барри Мэйер.
— Приветствую! Как поживаете? Секретарша сказала мне, что вы звонили. Полагаю, до вас в Будапеште дошло мое послание?
— Дошло. Извините, что раньше не связалась с вами, но было много дел.
— Понимаю.
— До сих пор не верится, что она умерла.
— Всем нам трудно в такое поверить. Барри про вас много рассказывала. Вы, кажется, были ее лучшей подругой?
— Мы очень дружили. Я вот подумала, может, встретимся где-нибудь в баре, или пообедаем, или что вам больше подходит. Вы в Вашингтоне еще долго пробудете?
— Завтра уезжаю. А вы в отпуске?
— Да.
— Как дела в Будапеште?
— Прекрасно, если только не считать эту страшную новость про Барри. У вас время пообедать есть?
— Нет, к сожалению, я занят. У меня тут расписание плотное.
— И времени выпить по рюмочке днем не найдется? Я свободна целый день.
— Ну, мне кажется… около шести подойдет? У меня деловой ужин на семь назначен.
— Прекрасно. — Она поняла, что за час ей вряд ли удастся пробудить в нем такой интерес к себе, чтобы дело кончилось приглашением на БВО, поэтому сказала: — Вообще-то я не до конца честна с вами. Я и вправду хочу поговорить о Барри, но, кроме того, лелеяла надежду посоветоваться насчет БВО. Часть отпуска собираюсь провести там, вот и подумала, что вы могли бы порекомендовать хорошую гостиницу, ресторан и всякое такое.
— Буду рад. Вы когда собираетесь?
Быстренько сообразила.
— Через несколько дней.