Убийство в ЦРУ
Шрифт:
Он улыбнулся.
— Это проходило чуточку сложнее, мисс Кэйхилл.
В дверь постучали. Бреслин открыл, и блондинка в алом внесла поднос с напитками, ведерко со льдом и стаканы. После того как она расставила все это на столе и ушла, Коллетт вскинула голову и прислушалась к звукам рояля и смеху посетителей за стеной. Так ли безопасно это место для разговора, который им предстоял? Ей стало почти стыдно даже за закравшееся сомнение: Бреслин известен как самый осторожный из сотрудников разведки в будапештском посольстве.
— Видимо,
Кэйхилл на мгновение опешила, но спорить не стала:
— Само собой.
Бреслин, указывая пальцем через стол на Золтана Рети, произнес:
— Начнем с вас.
И Хегедушу:
— Надеюсь, не возражаете?
Хегедуш, увлеченный наполнением высокого стакана бурбоном, быстро-быстро замотал головой:
— Разумеется, нет.
— Мистер Рети, — продолжил Бреслин, — мисс Кэйхилл улетала в Соединенные Штаты, где пыталась выяснить, что произошло с Барри Мэйер. Не знаю, известно ли вам, но они были закадычными подругами.
— Да, это мне известно, — сказал Рети.
— Тогда вам известно, что мы никогда не верили, будто Барри Мэйер умерла естественной смертью.
Рети фыркнул:
— Ее убили. Только дурак мог подумать другое.
— Вот именно, — подхватил Бреслин. — Одна из трудностей, с которой мы столкнулись, состояла в том, чтобы уяснить, что могла везти Барри такого важного, из-за чего ее убили. Говоря откровенно, до того, как все произошло, мы даже не знали о ее последней поездке в Будапешт. Из Вашингтона мы ничего не ждали. Однако вы явно знали о ее приезде.
Рети кивнул, и его кустистые брови опустились едва ли не ниже глаз.
— Но ведь, — заговорила Кэйхилл, — вас, мистер Рети, здесь не было. Вы были в Лондоне.
— Да, я был послан туда Всевенгерским худсоветом для участия в международной писательской конференции.
— Барри знала, что вас здесь не будет и что вы ее не встретите? — спросила Кэйхилл.
— Нет, у меня не было времени связаться с ней. Я был лишен доступа к любому средству, по которому мог бы выйти с нею на связь до ее отлета из Соединенных Штатов.
— Почему? — Кэйхилл поняла, что перехватила у Бреслина управление ходом встречи. Она бросила быстрый взгляд, проверяя, не сердится ли он. Выражение лица Джо убедило: он не сердится.
— Я, — Рети пожал плечами, — могу только предполагать, что им… правительству стало известно, что мы с нею не просто литагент и писатель.
Кэйхилл вникла в смысл сказанного им, потом спросила:
— И они ничего больше с вами не сделали, кроме как лишили возможности сообщить Барри, что вы ее не встретите? Они знали, что вы замешаны в какой-то деятельности вместе с нами, и всего-то не дали вам позвонить ей?
Рети улыбнулся, обнажив широко посаженные зубы.
— В этом нет ничего удивительного, мисс Кэйхилл, — сказал он. — Русские… и наше правительство… не так глупы, чтобы наказывать
В его объяснении Кэйхилл видела смысл и все же спросила:
— Тем не менее, если бы Барри все-таки прилетела, то, не найдя вас, что бы она сделала с тем, что везла с собой? Кому бы вручила это?
— На этот раз, мисс Кэйхилл, Барри не должна была ничего мне вручать.
— Не должна?
— Нет.
— Что же тогда она должна была сделать?
— Должна была рассказать мне кое-что.
— Рассказать?
— Да. На этот раз то, что она везла, было у нее в голове.
— В ее мозге, вы хотели сказать.
— Да-да, в ее мозге.
В комнатушке было жарко и душно, и все же у Коллетт мороз пробежал по коже, заставив ее поежиться и обхватить себя руками. Неужели все оказывалось правдой: Джейсон Толкер, теории Эстабрукса о применении гипноза для создания идеального курьера, программы вроде «Синей птицы» или «МК-УЛЬТРА», якобы давным-давно отправленные в утиль, а на самом деле по сей день целые и невредимые, — все, о чем рассказал ей Эрик Эдвардс. Все до капельки?
Она перевела взгляд на Бреслина:
— Джо, ты знаешь, что Барри должна была сообщить мистеру Рети?
Бреслин, только-только раскуривший трубку, выбрался из клуба дыма и бросил:
— Полагаю, да.
Кэйхилл не ожидала утвердительного ответа. Бреслин обратился к Хегедушу:
— Видимо, пришел ваш черед вступить в беседу.
Венгерский психиатр посмотрел на Магду Лукач, ополоснул горло глотком бурбона и сказал:
— Это связано с тем, о чем я вам сообщил в последний раз, мисс Кэйхилл.
Коллетт выговорила тихо, почти в стол:
— Доктор Толкер.
— Да, ваш доктор Толкер…
— И что же он?
Хегедуш попытался что-то сказать — неудачно, потом все же сумел:
— Он передал мисс Мэйер информацию исключительной важности по операции «Банановая Шипучка».
— Какого рода информацию? — спросила Кэйхилл.
— Источник утечки на Виргинских островах, — ответил ей Бреслин.
Кэйхилл от удивления широко раскрыла глаза.
— Я думала, что…
— Я думаю, — пожал плечами Бреслин, — что ты начинаешь понимать, Коллетт.
— В последнюю нашу с вами встречу, Арпад, вы сообщили, что Толкеру не следует доверять.
— Верно.
— Теперь же уверяете меня, будто именно доктор удостоверяет личность того, кто сливает на сторону секретную информацию по «Банановой Шипучке».
— Точно, — сказал Бреслин. — И ты знаешь, Коллетт, о ком речь идет.
— Эрик Эдвардс.
— Именно.
— Смех да и только, — сказала Коллетт.
— Почему? — спросил Бреслин. — С самого начала Эдвардс был главным подозреваемым. Поэтому-то тебя и… — Он умолк. Нарушались правила. Узнай все, что можно, от других, но взамен не сообщай ничего.