Убийство в приграничном замке
Шрифт:
Скай ехал и думал, что шансов найти девочку живой почти никаких. Кто бы ни утащил ее в горы, вряд ли он сделал это с добрыми намерениями. И если этот кто-то расправился с телохранителем, то с чего бы ему щадить ребенка?
Судя по всему, это дело рук Рейнарда. Но совершенно непонятно, зачем он убил своего телохранителя и как все это связано с экспериментами Крея, отравлением слуги и покушением на старую госпожу Арну? Или все это не связано? Возможно ли, что это части разных головоломок?
Воздушная тропа и в обычное-то время была изрядным испытанием для всех, кто
Скай, конечно, понимал, что на самом деле никакой крови на нем нет. Кровь там, под елью, рядом с телом Медведя. А здесь лишь ярость разбушевавшейся стихии, сквозь которую непременно нужно пройти. И этот «коридор» не бесконечен: в прошлый раз они миновали его примерно за четверть свечки, значит, уже скоро поворот направо, а там ветер из невыносимого станет просто сильным и пронзительным.
Волшебник сотворил Согревающие чары – и стало чуть легче. Ветер по-прежнему бесновался вокруг, выл и бился в людей и быков, но уже не грозил заморозить насмерть.
Наконец тсарлаки один за другим начали сворачивать прочь с Воздушной тропы, в ущелье с красными отметинами. Здесь ветра почти не было, а на дне ущелья лежал снег – тяжелые быки проваливались в него почти по брюхо, но продолжали идти. Тут уже рукой подать до подножия горы Хадан. Где же Розалинда?
Девочки не было у тропы. Ее тело не покоилось в красностенном ущелье. Не нашлось ребенка и на той площадке, где в прошлый раз устраивали посиделки на подушках.
У подножия Хадан все спешились, чтобы искать ребенка за камнями, в снегу или с другой стороны горы.
Ник подошел к Скаю и сказал:
– Я видел, что в тот раз Медведь совался вон в ту расселину. Может, приглядел там укромное место?
Волшебник кивнул и поспешил поделиться с Торном.
– Мы с Рортом проверим, – решил тот.
Скай счел само собой разумеющимся, что они с Ником тоже будут проверять.
Пробираться в здоровенную трещину оказалось не очень приятно: узкая каменная тьма не внушала никакого доверия. Благо лезть пришлось недолго – всего-то пару шагов.
На той стороне Скаю понравилось еще меньше: узкий каменный бортик, а за ним провал такой ширины, что туда мог бы ухнуть крупный тсарлак, а глубиной… Скай замер на краю, оценивая глубину: метров пять-шесть. Не то что возле Седой головы, конечно, но упадешь – мало не покажется. На дне, кстати, лежит снег, так что на самом деле провал наверняка куда глубже. Тут и там торчат верхушки валунов.
– Розалинда! – придушенно вскрикнул вдруг Рорт.
Скай вскинул голову и увидел, что рыцарь примерился прыгнуть в провал. Лорд крепко схватил его за руку, и здоровяк, перестав брыкаться, показал пальцем:
– Вон там, смотри, вон!
Торн кивнул. Скай присмотрелся: там, куда показывал рыцарь, что-то темнело. Может быть, странной формы валун, а может, и завернутая в плащ неподвижная девочка.
Лорд
– Розалинда… – прошептал рыцарь.
И тут же сказал:
– Я за ней!
– Погоди, – велел Торн. – Скай, позови остальных. Пусть несут веревки.
Волшебник живо выполнил приказание, и вскоре на краю провала суетились уже все прибывшие.
Скай предложил было свою кандидатуру: все же он заметно легче Рорта, так что поднять его будет куда проще, но рыцарь так глянул на него, что волшебник счел за благо не настаивать. Тем более что, наложив Усиление, вытащить рыцаря мог бы и один Торн. Да и на веревки можно на всякий случай кинуть Нерушимость.
Рорта обвязали укрепленными веревками и аккуратно спустили. Он, отталкиваясь от склона, подобрался к неподвижной девочке и, неуклюже извернувшись, поднял ее. Прижал девочку к груди и дернул на веревку. Его осторожно подняли, и вскоре рыцарь выбрался на узкий бортик.
Торн тут же устремился к дочери. Лорд почти отобрал ребенка у рыцаря и сам прижал дочку к груди. Молча кивнул остальным: мол, идите. Но все остались на месте, затаив дыхание: никто не хотел уходить, не узнав, что с юной госпожой.
Лорд, видно, на время потерял дар речи. А может, собирался с силами, чтобы проверить, дышит ли дочь и бьется ли ее сердце. Или уже лечил ее, не тратя время на глупые разговоры.
Скай вглядывался в девочку, пытаясь понять, жива ли она. Хотя, казалось бы, Розалинда ему никто, чужая мелкая девчушка, шумная и, надо признать, весьма надоедливая. Но, несмотря на все это, волшебник почему-то очень хотел, чтобы с ней все было в порядке.
Наконец Торн вздохнул и, продолжая вглядываться в лицо дочери, сказал:
– Ей нужно в тепло.
Все разом выдохнули: живая!
Скай на всякий случай пригляделся еще внимательнее: а вдруг потрясение отца слишком сильно и он выдает желаемое за действительное? Но, к счастью, девочка шевельнулась и вздохнула.
Лорду было непросто протиснуться в щель с ребенком на руках, но он справился. Остальные выбрались из расселины мигом. Взлетели в седла – и без промедления поехали обратно в замок. Кажется, даже тсарлаки почуяли радостное нетерпение людей и в обратный путь шагали быстрее. А может, так казалось оттого, что яростный ветер теперь дул не в лицо, а в спину, будто подгоняя?
Стремительно рассвело, и когда они въехали в крепость, было уже светло как днем.
Во внутреннем дворе их ждали заплаканная Адалинда и еле сдерживающий волнение Каил. Мать вскрикнула, увидев девочку на руках мужа, и разрыдалась. Лекарь сразу подхватил малышку и утащил греть, лечить и проверять, все ли в порядке. Адалинда и Рорт поспешили за ним.
Лорд тоже явно хотел присоединиться к жене, но волевым усилием заставил себя остаться. Он огляделся, отправил троих воинов за телом Медведя и велел позвать провинившихся стражей ворот, но его планы нарушил выскочивший из замка слуга.