Убийство в приграничном замке
Шрифт:
– Откуда в моем вечернем сборе подкопытень?
– Не знаю, госпожа, – покачал головой Ник.
– Не стану спрашивать, что еще в нем есть. Это несложно узнать при желании.
– Я никогда не пытался нарочно узнать, что есть в вашем напитке, – по-прежнему не поднимая глаз, сказал травник.
– Кто тебя знает? – поджала губы женщина.
– Я знаю, – веско произнес Скай.
Повисло молчание. Наконец хлопнула дверь, и в комнату госпожи ворвался Торн.
– Что тут происходит? – сердито пророкотал он.
– Травник утверждает,
– Что еще там есть? – спросил лорд, кинув взгляд на Ника.
Тот перечислил:
– Лимонник, степной цветовик, мелисса, лаванда, ромашка, белолистный клевер. И подкопытень.
– Все верно? – Лорд перевел взгляд на служанку, примчавшуюся следом за ним.
– Да, господин, – пискнула она, побледнев.
В комнату неслышно прокрался встревоженный Фларинен в сопровождении служанки. Обвел взглядом присутствующих, увидал госпожу Арну и, прижав руки к груди, осел в ближайшее кресло.
Торн подошел к лежащему на ковре бокалу. Наклонился и обнюхал пятно.
– Кто готовил отвар?
– Я, – ответила все та же служанка, бледнея еще больше.
– Я лично проследил… – пролепетал распорядитель.
– Глупости, Торн… – начала госпожа Арна, но их обоих прервал приход лекаря.
Каил ворвался в опочивальню госпожи с перекошенным лицом, но, увидев Арну, с облегчением выдохнул и сказал:
– Придушу Лисси! Она сказала, что госпожу отравили. Уф…
На травнике было светлое бесформенное одеяние – видимо, тревожные новости выдернули его прямо из постели.
– Никто меня не травил, – раздраженно пожала плечами Арна.
– Ник говорит, что тут подкопытень, – пояснил Торн, указывая на бокал.
– Так, сейчас проверим. То есть я-то в Нике не сомневаюсь, но чтобы ни у кого никаких сомнений не осталось, сделаем вот что.
Он сунул руку в широкий карман ночного одеяния и вытащил мешочек из темной ткани.
– Тут у меня совиная соль – сварил немного на досуге. Сейчас я отсыплю немного в бокал, и, если в нем есть подкопытень, остатки жидкости начнут пузыриться и бурлить.
Торн поднял бокал и поставил на столик. Все затаили дыхание. Едва крупинки алхимической соли коснулись остатков отвара, как он зашипел, забулькал и пошел пузырями, точно закипев.
Лорд окончательно помрачнел.
– Тот, кто покусился на мою мать, на свою госпожу, ответит за это! – тяжело произнес он. – Мать, ничего не пей и не ешь без проверки.
– Ты тоже, – вставил Каил.
Торн мрачно покосился на него и отрезал:
– Я вообще есть не буду, пока не выясню, с кого спустить шкуру. Фларинен, хватить дрожать! Да соберись ты! Сколько можно трусить – я найду преступника. Оставьте нас. Все.
Фларинен, служанки, Каил, а за ним и Скай с Ником покинули опочивальню госпожи. Травник быстро ввел Пита в курс дела.
Тут же их перехватил лекарь:
– Спасибо вам. Вы ведь спасли госпожу.
– Это все Ник. Он почуял отраву.
– Я благодарю тебя от
– Сейчас важна не признательность, а то, как подкопытень попал в бокал госпожи, – ответил Ник.
Лекарь кивнул.
– Ты прав. Потому пока прошу вас немного подождать. Когда Торн поговорит с матерью, мы вернемся в комнату и обследуем посуду и вещи госпожи Арны.
Ни Скай, ни Ник не возражали.
Торн беседовал с матерью долго: не меньше половины свечи. Но наконец дверь спальни открылась, и мрачный, как грозовая туча, лорд вышел наружу.
– На рассвете собираемся в Большом зале, – на ходу известил он лекаря.
– Понял. Пока осмотрю госпожу и изучу посуду, – отозвался тот.
Торн кивнул и вышел в коридор.
Скаю и Нику пришлось подождать еще немного, пока Каил убедится, что с госпожой все в порядке. Потом дверь спальни приоткрылась, и они приступили к изучению бокала, еще теплого ковшика с длинной ручкой, из которого Лисси наливала отвар, кувшина с ледяной водой и ложки для размешивания отвара.
Скай подкопытня не чуял: собственный запах вечернего сбора старой госпожи был густым, терпким и насыщенным. Так что обнюхивать посуду пришлось Нику. Сама госпожа Арна уселась на стул и внимательно следила за тем, что делает травник. То ли все еще не верила в то, что ее пытались отравить, то ли просто привыкла следить за всем, что творится в ее замке.
Не прошло и десятой части свечки, как травник и лекарь сошлись на том, что яд был в ковшике, в котором готовили отвар. Крупинка совиной соли подтвердила их подозрения.
Каил взялся допрашивать служанку, готовившую отвар:
– Матильда, я знаю, что ты не пыталась отравить госпожу, – убеждал он бледную перепуганную служанку. – Но кто-то хотел навредить госпоже Арне. Вспомни, все ли было в порядке на кухне, когда ты готовила отвар? С травами, с посудой? С кухарками?
– Все… все было как всегда… – глотая слезы, пробормотала служанка.
– Кто заходил на кухню, пока ты там была?
– Поварята туда-сюда бегали. Господин распорядитель заглядывал, но он всегда приходит в это время проверить, все ли хорошо. Госпожа Розалинда с господином Рортом заходили за сладким. Служанка госпожи Адалинды забирала фрукты. А, еще господин Олет приходил за… ой, не помню зачем. Никого постороннего не было!
Она зарыдала с новой силой, словно ее уже обвинили в злоумышлении против госпожи и сейчас потащат на расправу.
Интересно, что на кухне было так много народу. Хотя, если подумать, замок не так велик, да и кухня в нем одна, и то, что Розалинда, Рорт или Олет проголодались, само по себе не так странно, учитывая, что они волшебники. Рорта они вроде как исключили из числа подозреваемых, а вот Фларинен и тот же Олет вполне могли бы, улучив момент, добавить в сбор лишний ингредиент. Вот только зачем?