Убийство в приграничном замке

Волковский Андрей

– Ты отходила от отвара, Матильда? – продолжал допытываться лекарь.

– Нет! Я только поболтала с Молли и Дженн, но далеко не уходила. Отвар не должен перекипеть – госпожа этого не любит.

– Хорошо, а кто подходил к кувшину?

– Да никто! – всплеснула руками служанка. – Ну, то есть мимо все проходили – я ж не в печь кувшин совала, а на теплушке готовила, но никто туда ничего не клал!

Она клялась, что с травами все было в порядке, что никто не просил добавить в отвар что-то новое, а если и попросил бы, то она

бы отказалась.

Госпожа Арна все это время хранила гордое молчание. И Скай готов был поклясться, что она что-то знает. Или, по крайней мере, крепко подозревает кого-то.

– Что ж, давайте осмотримся на кухне, – в конце концов решил Каил.

Затем обратился к Арне:

– Госпожа, постарайтесь отдохнуть. Я скажу Торну, чтобы вас не тревожили до утра.

Старая хозяйка пожала плечами: мол, мне все равно.

Когда волшебники и травник уже выходили из ее опочивальни, госпожа спросила:

– В отваре было много яда?

Все трое остановились и обернулись.

– Так много или нет? – повторила она.

– Судя по реакции с совиной солью – подкопытня даже в бокал попало преизрядно. То есть в самом ковшике яда было очень-очень много, – пояснил лекарь.

Старая госпожа кивнула, словно эти слова подтверждали какие-то ее собственные мысли.

– Вам что-то известно, госпожа? – нахмурился Каил.

– Нет. Ступайте, – велела Арна, величественным жестом отправляя их прочь.

На кухне, к счастью, никаких следов подкопытня не обнаружилось, так что после изучения кухонного хозяйства Каил отпустил гостей вздремнуть перед утренним совещанием в Большом зале.

Скай, очутившись в постели, велел себе отложить все вопросы на утро и честно проспать все отведенное для отдыха время, но не тут-то было: вопросы никак не хотели оставаться без ответов.

И кто же это все-таки был? Служанке Скай поверил: она рыдала и боялась искренне. Да и причин травить госпожу у нее вроде бы не было: Пит говорил, что служанки Арну уважали, побаивались и любили. Но даже если бы кто-то из прислуги и затаил обиду, сложно поверить в то, что этот кто-то решил свести счеты с хозяйкой именно тогда, когда все и так взбудоражены отравлением Рена. Вдвойне странно, что этот кто-то захотел воспользоваться тем же ядом. Разве что у него был запас подкопытня. И сначала этот кто-то убил Рена, а затем попытался убить госпожу. Но в таком случае здесь дело не в личных счетах. Получается, у госпожи Арны, дававшей деньги Крею, есть сообщник?

Волшебник долго не мог уснуть и, глядя в потолок, даже додумался до мысли: а вдруг Арна сама себя попыталась отравить – при травнике, что примечательно, чтобы отвлечь любопытных и настойчивых чужаков от расспросов? Нет, тогда она должна была точно знать, когда и зачем к ней придет Скай с помощником, а Скай и сам этого не знал еще утром.

Ладно, надо все-таки попытаться поспать. Что там советуют, если не получается? Горные гости говорили, что надо считать тсарлаков.

Раз тсарлак, два тсарлак, три тсарлак… На тридцатом мохнатом быке волшебник безмятежно заснул.

Глава 18

Выспаться Скаю не удалось. В дверь заколотили так громко, будто стучавший стоял не с той стороны двери, а с этой.

Волшебник, зевая, прислушался, очень надеясь, что Ник разберется с источником шума без него. Надежда была очень пылкой, но слабой: ясное дело, что попусту в такую рань никто в гостевые апартаменты долбиться не будет.

Подтверждая мысли волшебника, Ник тихонько приоткрыл дверь в спальню и сказал:

– Розалинда пропала.

Остатки сна тут же слетели со Ская. Он вскочил, откинув теплое одеяло, и начал одеваться.

– Когда пропала?

В спальню сунулся Пит и пояснил:

– Точно неизвестно. Обнаружили вот только что. Следов борьбы в детской комнате нет. Крови тоже.

Кучер был непривычно хмур и говорил отрывисто и мрачно.

– А она не могла сама уйти? Или спрятаться где-нибудь? – поинтересовался Скай, воюя с застежками.

– Нет. Одна бы не ушла: не дурочка ведь. Да и с чего бы? Ни с кем не ссорилась, все ее любят и на руках носят. И прятаться вот так не стала бы.

– А Рорт?

– Рвет и мечет.

Скай кивнул. Осталось обуться – и совсем готов.

Из передней комнаты послышался мрачный голос Ника:

– А у меня, кажется, нож украли.

Пит исчез из дверного проема, Скай ненадолго задержался, натягивая сапоги.

Друзей он застал внимательно обследующими разбросанные на столе вещи травника.

– У себя проверь, все ли на месте, – бросил Пит.

Скай кивнул и поспешил к саквояжу.

– Можно ли поскорее, господин волшебник? – робко спросил из-за двери чей-то голос.

– Господин волшебник одевается! – рыкнул кучер.

Скай, к счастью, никаких потерь не обнаружил: и магические игрушки – включая шкатулку, и артефакты, и парочка зелий, припасенных в дорогу, и деньги – все было на месте. У Ника кроме ножа пропал запасной плащ. Ножичек, между прочим, тот самый, что достался ему в качестве трофея после нападения в Скалках. Красивый ножичек, приметный.

– Только бы рядом с комнатой Розалинды этот ножик не нашелся ненароком, – мрачно произнес кучер.

Скай выставил Купол Тишины и спросил:

– Думаешь, кто-то хочет повесить на нас похищение девочки?

– А то и убийство… – еще сильнее нахмурился Пит. – Так что будьте начеку. У лорда сначала мать чуть не угробили, а теперь вот дочь пропала, а в гневе он страшен.

Ник кивнул.

– Есть что-то, что мы должны знать? – уточнил Скай.

– Во взваре, который на ночь пьют девочка и ее служанка, лекарь обнаружил маковое молоко. Служанка до сих пор в себя не пришла. Рорт, ясное дело, винит во всем даракийцев, хотя как бы они сюда попали и зачем, неясно. Вот и все новости.