Убийство в проходном дворе: четыре дела Эркюля Пуаро (сборник)
Шрифт:
– Начнем, – сказал он, – восстанавливать события дня. Это интересно. В половине третьего сэр Жервас занимается счетами с капитаном Лэйком. Он слегка озабочен. В три он обсуждает книгу, которую пишет, с мисс Лингард. Он очень взволнован. Мисс Лингард связывает это с Хьюго Трентом из-за случайно оброненного замечания. Во время чая он ведет себя нормально. После чая, как говорит нам Годфри Бэрроуз, он в хорошем расположении духа в результате какого-то события. В пять минут
– Понимаю, что вы хотите сказать. Это не согласуется между собой, – медленно проговорил майор Риддл.
– Странно менялось настроение у сэра Шевенэ-Гора! Он озабочен – серьезно взволнован – ведет себя нормально – в хорошем расположении духа! Здесь что-то очень любопытное! И затем эта фраза: «Слишком поздно»?.. То есть я приеду слишком поздно… Что ж, это правда. Я действительно приехал слишком поздно, чтобы застать его в живых.
– Понимаю. Вы действительно полагаете…
– Я никогда не узнаю, зачем сэр Жервас послал за мной. Вот это точно!
Пуаро по-прежнему бродил по комнате. Он переставил пару предметов на каминной полке, осмотрел карточный стол, стоявший у стены, выдвинул ящик стола и достал оттуда маркеры для бриджа. Затем подошел к письменному столу и заглянул в корзинку для бумаг. Там не было ничего, кроме бумажного пакета. Пуаро взял его, принюхался, пробормотал «апельсины» и расправил его, прочитав название.
– «Карпентер и сыновья, фруктовщики, Хэмборо-Сент-Мэри».
Он как раз аккуратно складывал пакетик, когда в комнату вошел полковник Бери.
Глава 8
Полковник упал в кресло, покачал головой, вздохнул и сказал:
– Страшное это дело, Риддл. Леди Шевенэ-Гор просто замечательная женщина – замечательная! Великая женщина! Столько мужества!..
Тихо подойдя к его креслу сзади, Пуаро сказал:
– Мне кажется, вы много лет с ней знакомы?
– Да, это так; я танцевал с ней на ее первом выходе в свет. Помню, в волосах у нее были бутоны роз. И пышное белое платье… Я никому в том зале не дал к ней прикоснуться!
Голос его был полон страсти. Пуаро протянул ему карандаш.
– Мне кажется, он ваш?
– А?.. Что?.. О, спасибо; он был у меня сегодня днем, когда мы играли в бридж. Представляете, мне выпадала сотня на онерах [33] в пиках три раза подряд! Никогда прежде такого не бывало!
– Как понимаю, вы играли в бридж перед чаем? – сказал Пуаро. – В каком настроении был сэр Жервас, когда спустился к чаю?
33
Онер – карта достоинством от десятки до туза включительно. 100 очков дается игроку, имеющему 4 из 5 онеров козырной масти.
– В обычном. Совсем обычном. Никогда бы не мог подумать, что он замышляет покончить с собой. Если подумать, он, наверное, был чуть больше возбужден, чем всегда.
– Когда вы видели его в последний раз?
– Тогда и видел. За чаем. Никогда
– Вы не заходили к нему в кабинет после чая?
– Нет, я больше его не видел.
– Когда вы спустились к ужину?
– После первого удара гонга.
– Вы спустились вместе с леди Шевенэ-Гор?
– Нет, мы… встретились в холле. Я думаю, она заходила в столовую посмотреть на цветы – что-то вроде того.
– Надеюсь, вы не будете против, полковник Бери, если я задам вам один довольно личный вопрос, – сказал майор Риддл. – Была ли между вами и сэром Жервасом напряженность по поводу компании «Парагон синтетик раббер сабститьют»?
Полковник Бери внезапно побагровел.
– Вовсе нет. Вовсе нет, – зачастил он. – Старик Жервас был слишком высокого о себе мнения, не следует об этом забывать. Он всегда ожидал, что все, к чему он ни прикоснется, обернется золотом! Он не понимал, что весь мир находится в кризисе. И это влияет на все акции!
– Значит, между вами все же были кое-какие проблемы?
– Никаких проблем. Просто эта чертова самоуверенность Жерваса!..
– Он обвинял вас в своих потерях?
– Жервас был ненормальным! Ванда это знала. Но она всегда умела с ним управляться. И я спокойно оставил все это ей.
Пуаро кашлянул, и майор Риддл, глянув на него, сменил тему:
– Насколько я знаю, вы очень старый друг семьи, полковник Бери. Вы не предполагаете, кому он мог завещать деньги?
– Ну, как я полагаю, основная часть достанется Рут. Я так понял по обмолвкам Жерваса.
– Вам не кажется, что это несправедливо по отношению к Хьюго Тренту?
– Жервас не любил Хьюго. Ему не удавалось управлять им.
– Но он очень трепетно относился к семье. Мисс Шевенэ-Гор, в конце концов, всего лишь приемная дочь.
Полковник Бери помялся, помычал что-то под нос, затем сказал:
– Знаете, уж лучше я вам кое-что раскажу. Только прошу сохранять все это в тайне.
– Конечно-конечно.
– Рут – незаконный ребенок, но она Шевенэ-Гор. Она дочь брата Жерваса, Энтони, который погиб на войне. У него была интрижка с машинисткой. Когда он погиб, та девушка написала Ванде. Ванда поехала к ней – девушка ждала ребенка. Она обсудила это дело с Жервасом, а ей тогда только что сказали, что у нее больше никогда не будет детей. В результате они забрали ребенка к себе и удочерили по закону. Мать отказалась от всех прав. Они вырастили Рут как собственную дочь, и она действительно их дочь во всех отношениях – только посмотрите на нее и сразу поймете, что она Шевенэ-Гор!
– Ага, – сказал Пуаро. – Понимаю. Теперь поведение сэра Жерваса становится куда более понятным… Но если он недолюбливал мистера Хьюго Трента, то почему же он так стремился устроить его брак с мадемуазель Рут?
– Чтобы упорядочить ситуацию в семье. Это удовлетворяло его чувство правильности.
– Даже если он недолюбливал этого молодого человека и не доверял ему?
Полковник Бери фыркнул.
– Вы не понимаете старину Жерваса. Он не рассматривал людей как сознательные существа. Он устраивал браки так, словно жених и невеста были особами королевской крови! Он считал, что Рут и Хьюго будет правильно поженить, если парень примет фамилию Шевенэ-Гор. Что на этот счет думают Хьюго и Рут, его не волновало.