Убийство в проходном дворе: четыре дела Эркюля Пуаро (сборник)
Шрифт:
С неприятным ощущением, что, возможно, мисс Лингард в настоящий момент приспосабливается к нему, майор Риддл продолжил:
– Ваша работа здесь состояла в помощи сэру Жервасу в написании книги?
– Да.
– И в чем она заключалась?
На какое-то мгновение мисс Лингард показалась совсем человеком. Она подмигнула:
– Ну, понимаете ли, на самом деле она заключалась в написании книги! Я находила всю информацию и делала заметки, систематизировала материал. А позже я пересматривала все, что писал сэр Жервас.
– Вам приходилось
– Такт и твердость. Приходилось проявлять и то и другое – сказала мисс Лингард.
– А сэр Жервас не возмущался вашей… ммм… твердостью?
– Вовсе нет. Конечно, я напрямую ему сказала, что его не должны беспокоить мелкие подробности.
– О да, я понимаю.
– На самом деле все было очень просто, – сказала мисс Лингард. – Сэром Жервасом было очень легко управлять, если взяться как нужно.
– Отлично, мисс Лингард. Может, вы сможете пролить свет на эту трагедию?
Женщина покачала головой:
– Боюсь, что не смогу. Понимаете, это естественно, что он не во всем доверял мне. Я же была практически чужим человеком. В любом случае я думаю, что он был слишком горд, чтобы разговаривать с кем-нибудь о семейных проблемах.
– Но вы считаете, что именно семейные проблемы заставили его покончить с собой?
Мисс Лингард удивилась.
– Ну, конечно же! А разве есть другие предположения?
– Вы уверены, что его волновали именно семейные проблемы?
– Я знаю, что он был очень встревожен.
– О, так вы это знали?
– Ну конечно.
– Скажите, мадемуазель, он обсуждал эту тему с вами?
– Не напрямую.
– И что он говорил?
– Дайте подумать… Я заметила, что он не воспринимает того, что я ему говорю…
– Минутку. Пардон… Когда это было?
– Сегодня днем. Мы обычно работали с трех до пяти.
– Пожалуйста, продолжайте.
– Как я уже сказала, сэру Жервасу было трудно сосредоточиться… в общем-то, он сам об этом сказал, добавив, что у него на уме несколько серьезных проблем. И он сказал… дайте подумать… что-то вроде этого, конечно, точных слов я не помню: «Это ужасно, мисс Лингард, когда на самую гордую семью в стране обрушивается бесчестье».
– И что вы на это ответили?
– О, да что-то утешительное. Помнится, я сказала, что у каждого поколения есть свои слабаки – и что это одно из проклятий величия, – но их неудачи редко вспоминают потомки.
– И оказало ли это тот утешительный эффект, на который вы надеялись?
– Более или менее. Мы вернулись к сэру Роджеру Шевенэ-Гору. Я нашла очень интересное упоминание о нем в одной рукописи его эпохи. Но сэр Жервас снова отвлекся. В конце концов он сказал, что сегодня больше работать не будет. А еще сказал, что испытал потрясение.
– Потрясение?
– Так он выразился. Конечно, я не задавала вопросов. Я просто сказала: «Мне очень
– Он часто просил вас о таком?
– Да нет, обычно это было делом мистера Бэрроуза. Я выполняла только свою литературную работу. Я же ни в коем разе не секретарь.
– Как вы думаете, у сэра Жерваса была какая-то причина просить об этом вас, а не Бэрроуза? – спросил Пуаро.
Мисс Лингард задумалась.
– Может, и была… тогда я об этом не думала. Я решила, что это просто ради удобства. И все же сейчас я припоминаю: он ведь действительно просил меня никому не говорить, что приезжает месье Пуаро. Он сказал – пусть это будет сюрпризом.
– А! Так он сказал? Очень любопытно, очень интересно… А вы кому-нибудь это говорили?
– Конечно, нет, месье Пуаро. Я сказала Снеллу об ужине, и чтобы он послал шофера к поезду в семь пятнадцать, поскольку этим поездом приедет некий джентльмен.
– Сэр Жервас больше не говорил ничего такого, что могло бы прояснить эту ситуацию?
Мисс Лингард задумалась.
– Нет… вряд ли… он был очень взвинчен; помню, что когда я выходила из комнаты, он сказал: «Теперь его приезд бесполезен. Слишком поздно».
– Вы не знаете, что он мог иметь в виду?
– Н…нет, – с едва заметным оттенком неуверенности произнесла она.
Пуаро, нахмурившись, повторил:
– «Слишком поздно». Так он сказал, верно? Слишком поздно…
– Вы не могли бы пролить нам свет на обстоятельства, что так расстроили сэра Жерваса, мисс Лингард? – спросил майор Риддл.
Женщина медленно ответила:
– Я полагаю, что это было как-то связано с мистером Хьюго Трентом.
– Хьюго Трентом? Почему вы так думаете?
– Ну, ничего определенного я сказать не могу, но вчера днем мы лишь коснулись сэра Хьюго де Шевенэ, который, боюсь, не слишком красиво проявил себя в войне Роз, и сэр Жервас сказал: «Моя сестра выбрала имя Хьюго для своего сына! В нашей семье это всегда было несчастливое имя. Она могла бы понимать, что ни один Хьюго хорошо не кончит».
– Все, что вы нам говорите, – это только предположения, – сказал Пуаро. – Но в результате у меня возникла новая идея…
– Сэр Жервас не говорил ничего более определенного? – спросил майор Риддл.
Мисс Лингард покачала головой:
– Нет, и, конечно, это было сказано не для того, чтобы я что-то рассказывала. Сэр Жервас просто разговаривал сам с собой и обращался не ко мне.
– Именно так.
– Мадемуазель, вы тут посторонний человек, – начал Пуаро, – но прожили здесь два месяца. Мне кажется, было бы весьма ценно услышать ваше откровенное мнение о семье и слугах.