Убийство в заброшенном поместье

Скиллаче Брэнди

– О. Да, конечно. – Джо нахмурилась. – Но у вас в деле есть подвижки?

МакАдамс даже не стал тратить время на фразу «не могу поделиться с вами этой информацией».

– Да особо никаких подвижек и нет, – сказал он, провожая ее до дверей. – У меня к вам вообще-то вопрос. Вы сказали, это Грин предложила, чтобы вы занесли мне ужин?

– Да. Но в целом нет. – Джо наклонила голову и посмотрела поверх его плеча на шкафчики в углу. – Ей кто-то позвонил. Я не разобрала имени.

МакАдамс закрыл дверь и вернулся к виски. Энни. Ну конечно же.

Джо возвращалась

пешком к «Красному льву». Она оставила там машину, и в любом случае ей надо было все обдумать. Она только что рассказала МакАдамсу о незавидной участи Эвелин. Зачем она сделала это? Да, ей нужно было озвучить эту мысль. И Гвилима отвлекать от его поисков с использованием всех его аккаунтов не хотелось. Ради всего святого, можно было бы Туле присесть на уши. Но все-таки не легче ли поговорить об убийстве со следователем? Джо срезала угол главной дороги и перешла на другую сторону.

МакАдамс жил на тихой улочке в тихом городке. Не следует ждать в таком месте большого количества убийств. Но что говорил Шерлок Холмс об опасностях сельской местности? Жилища эти столь разобщены, что в них можно творить черные дела вполне безнаказанно [48] .

Убийство Сида это доказывало. В поместье было все, чтобы совершить и даже скрыть преступление – как тогда, так и сейчас. Но какое то было преступление? Эвелин могла быть убита своим любовником. Она могла совершить самоубийство после того, как ее бросил любовник. Она могла просто сбежать, начать где-нибудь новую жизнь, как и мать Джо. Зажиточная семья пожелала бы скрыть подобные факты. Но кто тогда сохранил фотографию?

48

Цит. по: Этюд в багровых тонах: роман, рассказы / Артур Конан Дойл. СПб.: Азбука, Азбука-Аттикус, 2018. С. 426. – Прим. пер.

Не успела Джо дойти до машины, как в кармане зажужжал телефон. Сообщение от Гвилима.

«Знаю, вы ненавидите телефоны, но позвоните мне. Это важно».

Смирившись, Джо набрала номер.

– Надеюсь, вы узнали имя, – сказала она в ответ на приветствие Гвилима.

– Не узнал, но не бросайте трубку! Я узнал место! Вы завтра встречаетесь с Робертой?

– Она сказала, что придет, но я могу отменить…

– Нет, нет! Вы захотите встретиться с ней. – Голос Гвилима поднялся на октаву, словно он вопил от удовольствия. – Помните, я сказал, что ничего не выбрасываю? Это сработало гениально. Я не нашел чеки, но обнаружил коробку из-под тех самых фотографий. А на ней скотчем прикреплен листок: дагерротипы, раздел 19!

Джо подумала, что, если он не перейдет к сути дела, ее мозги взорвутся.

– И-и? – спросила она. Наконец-то веселый ирландский сеттер, что вселился в Гвилима и вечно повизвигал, замолчал.

– Простите, простите, – сказал он, придя в себя. – Фотографии были пересланы с сертификатом подлинности. И на нем подпись: Уилкинсон! Они из музея Абингтона!

МакАдамс ударил по будильнику,

но тот все продолжал звенеть. Он уставился на цифры покрасневшими глазами: час ночи. МакАдамс смог заснуть ближе к одиннадцати, а звук исходил от его телефона.

– Да? – спросил он хрипло.

– Это Гридли, босс, в Ньюкасле происшествие.

– Что и где?

– Оливия Рэндлс сообщила о проникновении в дом.

– А что с Лотте?

– Ее нигде нет, сэр.

МакАдамс уже подскочил с кровати и стал подбирать разбросанную по полу одежду. Пробуждению сопутствовал выброс адреналина, и теперь его онемевшие пальцы нащупывали ботинки и носки.

– Сообщите мне детали, – сказал он, прижав телефон плечом. – Постараюсь доехать как можно быстрее.

Он превысил все ограничения по скорости, пока ехал к Артур-хилл, но на месте уже были и Гридли, и Грин.

– Я думал, Эндрюс сегодня дежурит, – сказал он, подходя к парадной двери.

– Он и дежурил, – заверила его Грин. – Но тут Лотте вышла на прогулку, и он пошел за ней. Потерял ее возле парка, до сих пор высматривает. Примерно час спустя кто-то и вломился.

– Ничего не взяли, – сказала Грин, подавляя желание зевнуть. – По крайней мере, так можно подумать.

Она указала рукой на комнаты, словно хотела сказать, что по состоянию дома судить сложно.

– Взломщик, однако, наделал шума. Но очевидно, что Оливия спит – хоть из пушек пали, – продолжила она.

– Опрокинул комод, когда рылся в нем, – добавила Гридли.

– Что-то искал, – согласился МакАдамс. – Где Оливия?

Грин и Гридли повели его на темную кухню. С Оливией был констебль. Ей принесли чай и одеяло, но она все еще смотрела на окружающих, как загнанный дикий зверь. МакАдамс присел на корточки прямо перед ней.

– Оливия, вы видели, кто это был?

– Где Лотте? – спросила она.

– Она скоро будет, – сказал МакАдамс, надеясь, что его слова не были ложью. – Расскажите мне, что случилось.

Оливия поднесла чашку к губам, руки ее сильно тряслись.

– Я рано легла спать. Мы обе легли рано.

– Вы и Лотте.

– Да, ничего необычного. Я это… выпила немного. И так устала. – Она отставила чай. – Звук был просто ужасный. Я думала, крыша провалилась. Вышла в коридор.

– Что вы увидели? Подумайте спокойно, – приободрил ее МакАдамс. Но Оливия потрясла головой.

– Не знаю. Темно было же. Плащ. Кто-то в длинном плаще. Дождевик? Или тренч.

МакАдамс сделал себе отметку – не черная куртка на молнии.

– А лицо?

– Он спиной ко мне стоял. Да я завопила и заперлась там.

Внезапно она вытянула шею.

– Да где же Лотте?

Грин подала сигнал МакАдамсу, и он вышел, оставив Гридли с Оливией.

– У меня тут новости по поводу мисс Лотте, – сказала она, приглаживая рукой брюки.

– Опросили соседку из ближайшего домика. Пожилая, немного замкнутая. Сообщила, что Лотте точно не выходит из дома днем. Говорит, что уверена в этом, потому что дверь у них скрипит, а они все никак ее не починят. Значит, Лотте соврала насчет своей временной работы и дневных смен.