Убийство в заброшенном поместье

Скиллаче Брэнди

– Лотте так не считает. И я готов с ней согласиться. Посмотри вокруг.

Он указал на выдвинутые ящики, разбросанные бумаги и безделушки:

– Он даже ничего не взял из шкатулки с украшениями – той, что стояла на комоде.

– Что же еще тогда? – спросила Грин.

Ответом могло быть что угодно. Картина. Ценная вещь. Компрометирующая улика. Любой компромат. Не продвинувшись хотя бы на шаг в поиске убийцы Сида, они уже собрали неплохую коллекцию мотивов. Сид воровал у Оливии и разбил ей сердце. Может, он и у Элси подворовывал. Но хуже всего то, что он сотворил

с Лотте, – подкладывал ее под своих приятелей и еще заставлял думать, что тем самым оказывает ей услугу. И осознание этого темным пятном легло на душу МакАдамса. Он никогда не считал Сида хорошим человеком, но и не настолько уж плохим, как оказалось. Кому еще он перешел дорогу?

– А что, если Сид перешел дорогу Джеку Тернеру? – спросил он вслух. Грин нахмурилась.

– Что? А этот сюда каким боком?

– Не знаю, – признался МакАдамс, – но человек он отвратный, да к тому же брат Элси.

– Босс, я не бог весть какой гений мысли, – сказала Грин, зевая, – но Джек сидит в тюрьме. Сида он убить никак не мог.

– Не мог. Но что насчет шантажа? Деньги приходили Сиду на счет и снова уходили. Что, если не Сид шантажировал, как мы подозревали это насчет Руперта; что, если шантажировали самого Сида?

МакАдамс понимал, насколько безумно звучит эта теория. Чем можно было угрожать Сиду? Но теория с шантажом все равно приводила его к Смайт. И вот с этим как раз можно было продолжать работать.

Глава 22

Суббота

Таволга. И первоцвет. Джо сидела по-турецки на каменной площадке перед коттеджем, положив на ноги раскрытую книгу по садоводству. Утро выдалось ясным, и день обещал быть погожим, так что она пыталась отвлечься, поджидая Роберту.

– Привееет, – раздался боевой клич. Джо встала и прикрыла глаза от утреннего солнца. По тропинке поднималась сама Роберта, в сапогах по колено (и с внушительной тростью в руках).

– Вполне прилично, – сказала она, оценивая коттедж. – Уже переехала сюда?

– Пока еще в процессе.

– Коттедж построен в 1817 году Констанцией Ширвотер после того, как пожаром были уничтожены хижина и амбар.

Роберта принюхалась, держа нос по ветру почти как собака.

– Кругом фермы. Разводили шотландских черноголовых овец. Но хозяин земли продал ее Ардеморам вскоре после того, как Уильям унаследовал титул. Ты же знаешь, что он стал лишь вторым баронетом в семье. Его отец Ричард получил титул после того, как был призван на военную службу во время Крымской войны.

Джо испытывала волнение, поглощая всю эту информацию. Ее собственные вопросы не давали ей покоя куда больше. Однако Гвилим предположил, что с прямой атакой лучше не торопиться. Сначала покажите ей сады.

– Пойдемте, – сказала она. Хотя это и прозвучало резко, Роберта не возражала. Она постучала по земле тростью, словно это был сигнал продолжать движение вперед. Джо уже поднималась по холму.

– Снизу этого всего не увидишь, – сказала она.

–

Конечно, нет, – фыркнула Роберта. – В этом и смысл комнаты с подзорными трубами.

– Какой комнаты?

– Там, наверху.

Они дошли уже до стены, окружавшей сад, и Роберта указала на окно таинственной комнаты.

– У сэра Ричарда там стояла подзорная труба – как маленький телескоп – с той лишь целью, чтобы получше рассмотреть сад.

Джо остановилась.

– Подождите.

– Прошу прощения?

Роберта повернулась к Джо, и та беспомощно всплеснула руками.

– Надо дать моим мозгам время все это осмыслить. – Она зажмурилась. Комната. С подзорными трубами. – Так вот она для чего! Там замок, но Сид так и не отдал мне ключ, и я сломала мастер-ключ, пытаясь ее открыть. А что он там хранил?

– Че-шу-е-кры-лы-е, – по слогам произнесла Роберта, словно у Джо были проблемы с восприятием. – Коллекция бабочек. Редкие орхидеи. Высушенные цветы.

Она сняла очки, и что-то смягчилось в ее лице, несмотря на грозный взгляд.

– Вам нехорошо?

– Я в порядке, – сказала Джо, придавая лицу подходящее выражение, чтобы убедить Роберту. – Кажется, я упоминала пропавшую картину? Там-то я ее и нашла.

– Ничего об этом не знаю, – сказала Роберта.

– Но вы же видели фотографию, – воскликнула Джо. Спокойнее. Роберта нахмурилась, ну а Джо… Джо продолжила свой рассказ.

– Мы с Гвилимом нашли фотографию с точно таким же изображением в архиве. Он купил оригинал на аукционе, и вот он только что обнаружил, что выставили ее на аукцион именно вы. А та фотография была вырезана со свадебного фото Гвен и Уильяма. И портрет по этой фотографии был там наверху. В доме! Пока не пропал.

Эта внезапная остановка была такой же неловкой, как и ее бросок по направлению к дому. Роберта слегка приосанилась.

– На этом все? – спросила она. Джо вяло кивнула. Но все же протянула Роберте телефон с фотографией на экране.

– Это… это она.

Джо почувствовала, как щеки горят румянцем, а ветер приятно поглаживает ее под свитером.

Роберта стояла так же, как и секунду назад: твидовый костюм из толстой ткани, трость, сапоги. На фоне каменной стены и заросшего сада она сама была словно воплощением этого места, неотделимой частью пейзажа.

– Ландшафтные фото, – наконец сказала она. – По большей части любительские. Я хранила две фотографии сада, которые снимали еще до самого острого периода запущенности. Смысла не было хранить все остальные, так что, да – продала их на аукционе. И портрет был в этой пачке.

Легкое покалывание в спине Джо вот-вот могло перерасти в дрожь. Солнце скрылось за тучами.

– Откуда это все? – очень тихо спросила она.

– То есть как откуда? Отсюда, разумеется. – Роберта кивнула, как обычно, сдержанно. – Эйден Джонс передал мне их перед смертью.

Иногда связи между мозгом и телом Джо обрывались полностью. Не так, как тогда в «Красном льве», когда она толком объясниться не могла; на этот раз просто сбой. Шум утих, мир вокруг закачался и стал плавиться по краям, и Джо уселась прямо на мокрую траву.