Убийство журналиста
Шрифт:
Прочитав короткую молитву, он закрыл бедняге глаза. Затем совершил тот же обряд над монашенками. Брезгливо посмотрел в ту сторону, где лежала искромсанная гранатным взрывом Шаргия. Ободряюще кивнул
Мамеду, который, трясясь от страха, поднимался с колен, скуля что-то нечленораздельное.
Но вдруг он опять выхватил из карманов кольты. Из ризницы послышались какие-то шорохи. Кажется, последний оставшийся в живых боевик, что укрылся там, пытался открыть дверь, выходящую наружу.
Все произошло в считанные секунды.
Но тут же как бы споткнулся. Отец Василий был метким стрелком.
Боевик уже лежал в луже крови с пулей в голове.
А святой отец степенным шагом вернулся к церкви, возле которой уже собралась большая толпа его вооруженных прихожан. Она встретила своего священника бурными криками и залпами автоматов, направленных дулами в небо. Кто-то водрузил над зданьицем кафе азербайджанский трехцветный флаг. Со всех сторон, огибая трупы на дороге, сходились женщины и дети.
Иезуит широким жестом перекрестил всех присутствующих и отдельно
Ефима Файнера, по-прежнему охраняющего фургон с пустыми ящиками.
– Господь призвал своих детей! – воскликнул отец Василий вдохновенно. – Мы прошли под пулями нечестивцев без единой царапины!
Это ли не доказательство того, что с нами Бог!
– С нами Бог! – вторили ему жители Накдарана.
Мелик был оглушен таким ликованием. Он спросил шепотом отца Василия:
– А у вас не будет неприятностей? Священник стреляет в церкви!
Иезуита явно покоробило.
– Сын мой, – оскорбленно произнес он. – Я не стрелял в церкви! Я стрелял через дверь, с паперти, чтобы изгнать из святого места его осквернителей. Священник же я только тогда, когда нахожусь в самой церкви.
Да, сразу было видно, его воспитали святые отцы иезуиты. Мелик только пожал плечами. Тем более что философствовать было некогда.
Надо было немедленно отправить Мамеда Садуллаева в Баку, чтобы он наконец подписал контракт с иранцами.
Пока этому не помешает еще что-нибудь, такое же страшное, как только что закончившееся кровопролитие.
Чуть ли не силой Мелик повлек толстяка, который находился почти в прострации и продолжал причитать, к фургону.
Глава 20
Иранцы, все в одинаковых синих костюмах, сидели вокруг большого стола в кабинете Мамеда Садуллаева. Здесь они, кажется, чувствовали себя уютнее, чем в роскошном ресторане "Азия''.
Когда в кабинет вошел Мамед в сопровождении Мелика и Ефима
Файнера, они встали.
Мелик испугался, что они начнут зачитывать цитаты из маленькой красной книжечки.
Уля, которая, конечно, тоже была тут, шепнула ему:
– Сегодня вечером… Правда, у меня, – добавила она, – появился любовник-диктор, а он ревнив. Так что будем осторожны.
– А ты не можешь прийти ко мне?
Она покачала головой.
– Ой, нет! Приходи ты.
Глава иранской делегации между тем принялся дискутировать с
Мамедом. Судя по всему, он прекрасно владел им. Но что это была за дискуссия!
– Империалисты и оппортунисты, – серьезно разглагольствовал иранец, – не упускают случая, чтобы помешать делу мира. Но мы всегда срываем их планы.
Слушать все это было для Мелика свыше сил. И он удалился в соседний кабинет, тем более что никто не обращал на него внимания.
Но не успел он там расслабиться, как в дверях показался Ефим Файнер.
– Они закончили, – объявил он, – и уже ушли.
Оказывается, пустые разглагольствования главы делегации не помешали быстро завершить переговоры.
Мелик вернулся в кабинет, где был уже один Мамед Садуллаев. Он держал в руке пачку бумаг.
– Подписали контракт на пятнадцать "Боингов"! – потряс он ею. – С перспективой еще на тридцать пять!
Мелик подумал, что для удовольствия иранцев самолеты можно было бы покрасить в красный цвет.
– Я, – сказал Ефим Файнер, – чтобы сбить с толку наших
"конкурентов", сообщил в газете "Утро" и в "Бакинском Вечере", что завтра – только завтра! – между известным азербайджанским бизнесменом и делегацией Ирана будет подписан важный контракт.
В "Азии". Если "конкуренты" явятся туда, они застанут там безобидный коктейль… И без участия Мамеда Садуллаева.
– Остроумно, – рассмеялся Мелик. Улыбнулся и Мамед. Довольный сделкой, он уже почти совеем пришел в себя. Вот характер истинного бизнесмена!
– Что вы делаете сегодня вечером? – спросил он Мелику. – Давайте поужинаем вместе, я сейчас холостяк: Рима уехала и вернется только завтра.
– Я немного устал, – дипломатично ответил Мелик. – И хочу пораньше лечь спать.
Он не стал уточнять с кем.
Подполковник Семен Алхутов трижды перечитал заметку на третьей странице "Утро", сообщающую о назначенном на завтра подписании контракта. Подполковник негодовал: он всегда считал азербайджанцами полными кретинами, но на этот раз они превзошли самих себя!
А ведь этот английский журналист, передав ему о своем разговоре с руководителем группы, к которой принадлежала Шаргия, поклялся:
– Они похитят Мамеда и устроят показательную казнь…
Он обрисовал ненависть чепенцев такими красками, что Алхутов успокоился. И вот тебе! Они не только не убили Мамеда, но дали ЦРУ обвести себя вокруг пальца.
Подполковник ФСБ посмотрел на часы: было ровно три. На ликвидацию
Мамеда у него оставался всего один день. При том, что сам он,
Алхутов, должен остаться в тени. Мысли путались у него в голове.