Убийство. Кто убил Нанну Бирк-Ларсен?
Шрифт:
Снова улыбка, на этот раз немного другая.
— Хорошо, вот краткая версия. Возможно, он держал ее где-то взаперти. Мы не арестуем его, пока не обыщем его квартиру. Не факт, что арестуем после этого.
— Мы читаем газеты, — сказала Скоугор. — Все это нам известно.
— Мне нужны все журналы учета пользования вашими автомобилями за последние два года.
— Зачем?
— Судя по всему, Кемаль пользовался машиной, в которой нашли Нанну. Значит, должна быть какая-то связь…
Хартманн
— Он не водил эту машину.
— В ваших документах говорится, что участники программы интеграции имеют доступ к вашему транспорту, — возразила Лунд.
— Мы даем машины ролевым моделям программы, но только не новые. Эти мы арендовали всего на несколько недель специально для нужд кампании. Риэ?
Скоугор стояла в стороне, сложив руки на груди, и не испытывала никакого желания участвовать в этом разговоре.
— Риэ!
— Машины для предвыборной кампании должны быть абсолютно новыми, без изъянов, так как это влияет на имидж кандидата. Ролевые модели прекрасно обходятся никому не нужным старьем.
— Погодите-ка, — сказал Хартманн. — Так вы собираетесь предъявить ему обвинение?
— Если у нас будут более веские доказательства, то…
— Но если Кемаль никогда не садился за руль этой машины, как он мог вообще знать, что она наша?
— Может быть… — Она была растеряна, чего он еще ни разу не видел. — Может быть… Я не знаю.
Хартманн уцепился за свою мысль:
— Черные «форды» появились у нас всего недели полторы-две назад, он не мог знать о них. То есть, скорее всего, он не виновен! У нас через пять минут пресс-конференция, что мне, черт возьми, говорить?
— Я не занимаюсь вашими пресс-конференциями, Хартманн.
— Если бы не вы, нам не пришлось бы проводить половину из них! Вы уже ошибались. Какие у вас гарантии, что вы не ошибаетесь сейчас? Как я могу отстранять человека от работы, если у вас даже нет доказательств?
— Я прошу от вас только минимум содействия. В остальном вы делайте свою работу, я буду делать свою.
С этими словами она ушла. Скоугор выжидательно смотрела на него. В соседней комнате нарастал гул — журналисты уже собрались.
Хартманн достал из шкафа новый костюм, чистую рубашку, начал переодеваться.
— Троэльс, — не выдержала Скоугор, — только не вздумай пойти на попятную. Бумаги на отстранение уже готовы. Для твоей же пользы…
— Кемаль этого не делал. — Он радостно ухмылялся, застегивая рубашку. — Это не он.
Тайс стоял у раковины, спиной к жене, с бутылкой пива в руках. Пернилле сидела у стола и не давала ему уйти от разговора.
— Подозревают учителя, — сказала она. — Я слышала в новостях.
Он глотнул пива и закрыл глаза.
— Куда вы
— Не знаю.
На столе письма из банка, счета, извещения о просроченных платежах.
— Завтра поеду в Хумлебю. Займусь домом.
— Домом? — Она заморгала в недоумении.
— Надо привести его в порядок. Иначе не продать.
Бирк-Ларсен подошел к ящику, который всегда держал запертым на ключ, причем ключ этот Пернилле никак не удавалось найти. Привычка из прошлого. Таких тайников у него было несколько.
Внутри лежали большие листы бумаги — строительные чертежи.
— Вот планы дома. Прости. Надо было рассказать тебе сразу.
— Он был здесь, — проговорила она тихо.
Наброски карандашом. Мертвые мечты.
— Мы говорили о Нанне.
Он развернул еще один лист, разгладил локтем.
— Я благодарила его за цветы в церкви.
Он водил пальцем по чертежам и молчал.
— Он прикасался к ее гробу.
Она посмотрела на свои пальцы. Старое обручальное кольцо, морщины, следы повседневной работы.
— Я прикасалась к нему.
Шелест бумаги, и больше ничего.
Как можно спокойнее она спросила его:
— Почему ты не говоришь со мной?
Его глаза оторвались от размеров, углов и срезов.
— Мы не знаем наверняка.
— Но ты думаешь, это он?
Бесконечный день. Он никогда не умел бриться чисто, а сейчас, к ночи, стал похож на несчастного медведя, потерявшего дорогу обратно в лес.
— Пусть этим занимается полиция.
Ее руки взметнулись над столом, смели чертежи дома, который они никогда не увидят.
— Полиция?
Слезы в ее глазах, гнев на лице.
— Да. Полиция.
На звонки Бенгт по-прежнему не отвечал, в телефоне включался автоответчик. Вибеке вернулась за швейную машинку и колдовала над очередным безупречным нарядом к очередной безупречной свадьбе. Всем своим видом она говорила: «Я так и знала».
— Привет, — сказала Лунд и бросила сумку на ближайший стул.
Ее мать остановила машинку, свернула белую воздушную ткань, сдвинула очки на самый кончик длинного острого носа.
— Если ты хочешь создать семью, Сара, над этим надо работать.
— Я пыталась дозвониться Бенгту. Он не отвечает. Но я звонила.
Ее мать вскинула брови:
— Ха!
— Просто у него гости. Он не слышит звонка.
Вибеке подошла и села рядом с дочерью, на лице ее неожиданно появилось почти виноватое выражение.
— Я знаю, ты думаешь, это из-за меня твой отец ушел от нас.
— Нет.
— Я знаю, что ты так думаешь. Скорее всего, я не могу служить примером…
— Мы с Бенгтом не расстались, мама.