Убийство. Кто убил Нанну Бирк-Ларсен?

Хьюсон Дэвид

— Да. Но ты не подпускаешь его близко. Он, как и все мы, вне твоей жизни.

— Неправда. Ты ничего не знаешь о наших отношениях.

Вибеке сняла наполовину готовое платье с вешалки, стала проверять строчки.

— Я просто хочу, чтобы ты была счастлива. Хочу, чтобы в старости ты не осталась одна.

— Разве ты одинока?

Вибеке удивленно посмотрела на дочь:

— Я говорю не о себе.

— Я не буду одинокой. И до Бенгта одинокой не была. Почему же вдруг я…

На этот раз выражение лица матери стало более привычным. И определить его можно

было двумя словами: вот именно.

Лунд включила телевизор, нашла новостной канал. Главная новость одна: Троэльс Хартманн заявил на пресс-конференции, что учитель Кемаль не будет отстранен от работы.

— Почему? — прошептала Лунд.

Хартманн ответил ей с телеэкрана:

— Вина Рахмана аль-Кемаля не доказана, ему даже не предъявлено обвинение. Я не стану принимать участия в публичном линчевании, к которому призывает нас мэр. А он пусть сам потом объясняется с тем, что он называет своей совестью. — Он вытянул правую руку вперед, к слушателям — излюбленный жест всех политиков. — Никаких мер против Кемаля мы принимать не будем до тех пор, пока нам не предъявят неоспоримые доказательства его вины. — Он наклонился вперед, обратя к кинокамере серьезное лицо. — Изобличать преступников — работа полиции, а не политиков. Мы же должны держаться в стороне от расследования, оказывая содействие при необходимости. Именно так я и буду поступать. Благодарю за внимание.

Журналисты вскочили, забрасывая его вопросами. Лунд пожалела, что не успела включить видеозапись, которую могла бы потом проигрывать бесконечное количество раз, изучая каждый взгляд Хартманна, каждое сказанное им слово, вслушиваясь в интонации его голоса.

— А если окажется, что это он убил девушку? — выкрикнул какой-то репортер.

— Насколько мне известно, — ответил Хартманн, — в этой стране человек невиновен, пока его вина не доказана. Это все.

— Это все? — пробормотала Лунд.

Настала очередь остальных новостей: Ближний Восток, экономика… Она выключила телевизор. Осознала, что в комнате темно и пусто. Вибеке легла спать, не сказав ей ни слова.

Она осталась одна.

Воскресенье, 9 ноября

Хмурое утро. Лунд пошла в управление пешком, по дороге слушая по телефону отчет старшего ночной смены. Камера наблюдения на бензозаправке зафиксировала Кемаля выходящим из магазина с пачкой кофе без двадцати десять вечером в ту пятницу, когда пропала Нанна. Примерно в то же время ему позвонили из платного телефона при прачечной недалеко от его дома. За двадцать минут до того, как к нему пришла Нанна.

Обыск квартиры пока ничего не дал. Но если им удастся доказать, что встреча с Нанной была организована им самим, то это будет означать, что он солгал.

В тот вечер Кемаль сделал еще один звонок — строительному рабочему, чтобы отменить его воскресный визит.

Лунд обдумывала новые вводные, открывая дверь в свой кабинет. За ее столом сидел Бенгт.

Коротко улыбнувшись, она закрыла дверь, налила из термоса кофе.

— Как ты здесь

оказался? — спросила Лунд.

— Приехал ночью на машине.

Она вручила ему чашку, все еще поглощенная мыслями о телефонных звонках. Каким образом Нанна могла оказаться в прачечной? Почему не позвонила со своего мобильника?

— Как прошло новоселье?

— Нормально. — Он выглядел уставшим после поездки.

В его обычно спокойных серых глазах она, к своему удивлению, заметила признаки недовольства.

— В девять я отправил всех восвояси.

Она была в том же черно-белом свитере с Фарер, что и вчера. Если бы она знала, что приедет Бенгт… Лунд провела рукой по едва прибранным волосам и подумала: все равно надела бы этот же свитер.

Он подошел и обнял ее за плечи. Сделал профессиональное лицо — очень серьезное, отеческое.

— Послушай, Сара. Это не так уж трудно. Просто выйди из этой двери, сядь в машину, и мы поедем домой. Эти люди — чужие для тебя. Подумай о своей семье. О Марке. В понедельник он должен пойти в школу.

Лунд подошла к столу, схватила папку:

— Я хочу, чтобы ты прочитал, что у нас есть по этому делу. Вот тут отчет судмедэкспертизы. А это — то, что мы нашли в канале…

— Нет!

Ничего более напоминающего крик она от Бенгта еще не слышала.

— Мне нужна твоя помощь, — сказала она спокойно.

— Тебе нужна? А остальным ничего не нужно?

Она не слушала.

— Он вымыл ее и обстриг ей ногти. Что это может быть за человек? Он педантично избавился от всех улик. А может, тут есть какие-то другие мотивы, которые я пока проглядела. Вот смотри…

Она достала снимки тела, сделанные в морге, — раны, синяки, кровь.

— Эксперт считает, что, возможно, он делал это не впервые. Но я не нахожу аналогичных дел.

— Меня не интересует твое дело. Меня интересуешь ты. — Он показал на дверь. — Машина там.

В этот момент в дверь постучали. Вошел Майер в тельняшке и в короткой кожаной куртке — более жизнерадостный и опрятный, чем когда-либо ранее.

— Я собираюсь к Бирк-Ларсенам, — сказал он. — Но вам не обязательно…

— Я сейчас догоню вас.

Она схватила свое пальто.

Бенгт Рослинг был красивым мужчиной. Но не за это она выбрала его, не за это любила. Он был уравновешенным, умным и терпеливым человеком.

— Пожалуйста, Бенгт, дождись меня. — Она подошла и взяла его руки в свои, улыбнулась, заглянула в глаза. — Для меня это очень важно.

Его решимость дрогнула.

Она подхватила со стола папки, вложила ему в руки. Потом быстро поцеловала и побежала за Майером.

Риэ Скоугор лично просмотрела журналы, где регистрировали всех, кто пользовался автотранспортом штаба Троэльса Хартманна. Ролевые модели программы интеграции доступа к ним не имели.

— Отличная новость, — сказал Хартманн.

— Нам нужно искать замену Мортену. Если он точно не вернется.

— Точно.

— Тогда я подыщу кого-нибудь. К тебе пришел Кнуд Падде, хочет поговорить — один на один. Он у тебя в кабинете.