Учебка. Армейский роман
Шрифт:
— Пожалуй, — вздохнул Игорь.
У Игоря и у Лупьяненко в запасе было по три куска солдатского мыла, но отдавать всегда более неприятно, чем брать. К тому же Игорь был почти уверен в том, что хоть один кусок мыла у Бытько в запасе все же есть, и его до глубины души возмущала жадность товарища.
После короткого совещания в казарму отправился Лупьяненко. Антон принес половину куска солдатского мыла и курсанты принялись за работу. Бытько, с учетом его жадности, поручили самый тяжелый ряд — возле входной двери. По этому ряду больше
Мытье пола с мылом превзошло самые смелые ожидания курсантов. За одну единственную помывку грязи исчезло больше, чем за весь предыдущий день.
— Здорово получилось — Гришневич не узнает класс! — весело сказал Игорь, довольный тем эффектом, который произвело мыло.
— Моя идея, — напомнил Бытько.
— А с этим никто и не спорит, — весело согласился Лупьяненко.
Хорошо было сидеть и ничего не делать в уютном классе. За окном начал накрапывать мелкий сентябрьский дождик.
— А представляете — наши сейчас стоят на постах и мокнут?! — поежился Лупьяненко.
— А за окном у первой роты строевая, — объявил Бытько, который залез на подоконник и теперь мог смотреть поверх закрашенного белой краской стекла.
— Куда ты лезешь с сапогами, мерин необъезженный?! Сейчас весь подоконник истопчешь! — возмутился Антон и стащил Бытько с окна.
Но как только Бытько оказался внизу, Лупьяненко сразу же занял его место.
— На меня орал, а сам тоже топчешь?! — возмущенно заметил Бытько.
— У меня ноги чистые, — отрезал Лупьяненко, не обращая на него никакого внимания.
Игорь тоже влез на окно и стал смотреть на строевую. Немного поворчав, Бытько присоединился к ним.
Перед учебным центром полным ходом шел строевой тренаж. Курсанты первой роты едва ли не в буквальном смысле повысовывали от усталости языки. Было невыразимо приятно наблюдать за ними из теплого, а самое главное — сухого класса. Игорь вдруг с удивлением почувствовал, что он не испытывает абсолютно никакой жалости к тем, кто сейчас на улице и смотрит на них лишь из простого любопытства.
Вскоре курсантов заметил сержант первой роты и во избежание неприятностей они решили спуститься вниз.
Некоторое время курсанты молча сидели на стульях. Наконец Лупьяненко не выдержал и сказал:
— Спать хочется.
— Ложись, да и спи — кто тебе не дает?! — предложил Тищенко.
— На полу, что ли? Или, может быть, на столе? — усмехнулся Антон.
— Ни на том и не на другом!
— Тогда на чем же?
— На самых обыкновенных стульях. Составляешь четыре-пять стульев вместе в ряд и спишь.
— Здорово придумал, Тищенко — давай так и сделаем! — обрадовался Лупьяненко.
— А что, если кто придет? — испугался Бытько.
— Да кто сюда может придти?! К тому же, мы закрыты изнутри. Пока откроем — успеем все стулья разобрать, — успокоил его Тищенко.
Стулья были точно такие же, как в любой средней школе. Поэтому спать на них было жестко и неудобно,
После начавшегося дождя на улице резко похолодало и через час-другой все это стало ощущаться и в классе. Окна были еще не оклеены и в них сильно дуло. Игорь старательно поворачивался с бока на бок в течение двух часов, но так и не смог уснуть, а лишь отлежал все кости и едва не околел от холода. Не выдержав, Игорь вскочил на ноги и принялся ходить по классу, разминая застывшие члены. Вскоре его примеру последовал Лупьяненко:
— Чего не спишь?
— Заснешь ты в таком собачьем холоде! И чего так быстро похолодало?
— Щели в окнах большие и… Черт, смотри — Бытько к тому же еще и форточку не закрыл! — возмущенно крикнул Лупьяненко и принялся изо всей силы тормошить провинившегося товарища.
— А? Чего? Подъем? — сквозь сон забормотал Бытько.
— Подъем? Ха-ха-ха-ха! Конечно, подъем! — курсанты буквально попадали от смеха.
Бытько окончательно пришел в себя, сел и недовольно спросил:
— Ну, чего вы, дураки, ржете? И сами не спите, и другим не даете!
— Кого это ты дураками назвал, а?! — недовольно спросил Лупьяненко.
— Вас. Чего вы мне спать не даете?
— Да из-за тебя же, козел, мы и не спим. Почему ты форточку не закрыл, когда огрызки выбрасывал, а?
— Случайно. Забыл совсем о ней.
— Так вот — больше не забывай. Из-за тебя класс в вытрезвитель превратился. И с «дураками» поосторожнее будь. И как это ты, Бытько, умудрился в таком холоде уснуть?
— Хотел спать, вот и уснул. Раз вы не спали, значит, не хотели, — сделал вывод Бытько.
Форточку закрыли, но было уже поздно — температура в классе лишь немногим отличалась от таковой за окном. То ли от холода, то ли от безделья у курсантов неожиданно прорезался аппетит — вдруг выяснилось, что все трое вовсе не против чем-нибудь подкрепиться. Посовещавшись, решили, что есть только один выход — кому-то нужно идти в «чепок». Но это было опасно — в «чепке» запросто можно было встретить кого-нибудь из сержантов второй роты, которые могли рассказать об этом Гришневичу. Но, самое главное, было неизвестно, когда вернется уехавший в командировку Шорох. А, вернувшись, он, скорее всего, захочет посмотреть, чем занимаются остатки взвода.
— Да, в конце концов — а почему мы не можем сходить в «чепок»?! Свою работу мы выполнили, время есть — почему бы и нет? — решительно сказал Игорь. — Лупьяненко у нас старший — вот он и отпускает. А если Шороха встретим, то доложим, что все сделано. Так что надо идти и купить что-нибудь пожрать. Молоко и булки здорово было бы взять.
— То есть, ты хочешь здесь есть? — спросил Лупьяненко.
— Конечно. Зачем там лишний раз околачиваться, если здесь у нас шикарное помещение?! К тому же я думаю, что надо кого-то одного послать — зачем всем мелькать?!