Учебник выживания для неприспособленных
Шрифт:
Серый умен, в этом нет сомнений, но он к тому же амбициозен, и эти амбиции отравляли его ум, делая его рабом глупых планов по завоеванию власти и бесплодных мечтаний о богатстве и роскоши. Если он возьмет верх, под угрозой будет вся стая, Белый был в этом уверен, и это укрепляло его решимость помешать такому развитию событий.
Это укрепляло в нем и убежденность, что надо поскорее кончать эту затею с местью, в которую сам он не верил, но которая была непременным условием равновесия Черного, а стало быть, и стаи.
И потом, эта затея с местью явно доставляла удовольствие Марианне, а удовольствие Марианны, в силу странного феномена, который
Он думал обо всем этом, лежа на своей кровати. Они с Марианной только что занимались любовью столько раз, что его половой орган начал подавать признаки раздражения. Ему подумалось, что, оттрахав Марианну так, как он это сделал сейчас, он ей что-то доказал, трудно сказать, что именно, но он был в этом уверен.
Марианна вошла в спальню. Она была голая и влажная после душа. Белого завораживало ее тело: даже с виду наделенное невероятными атлетическими качествами, холодное и твердое на ощупь, как бетонная стена, оно давало ощущение силы.
И Белый знал, что это не просто ощущение.
Он смотрел, как она одевается. Она рылась в пакетах с одеждой, которую они купили ей сегодня утром в непомерно дорогих бутиках, где продавщицы строят из себя гранд-дам, полагая, что это необходимо, когда работаешь в индустрии роскоши.
Марианна надела трусики строгого фасона, серые хлопчатобумажные брюки и свитер с высоким воротом из чего-то необычайно мягкого. Ей не требовался бюстгальтер, груди были маленькие и крепкие, как мячики для гольфа.
Она зачесала назад свои длинные волосы и завязала их в хвост на манер теннисистки, выходящей на корт. Села на край кровати и посмотрела на него с безапелляционной серьезностью.
— Ты подумал?
Белый кивнул, он действительно подумал.
— Беда в том, что пока не удается добраться до этой Бланш Кастильской. Они в этой службе «Синержи и Проэкшен», похоже, умеют прятаться. Это немного усложняет дело… Но мы ее найдем.
— Ты не подумал! — заключила Марианна.
— Но… Я…
— Нет… Если бы ты подумал, то знал бы, что я не могу оставаться здесь целую вечность. Эта квартира ужасна, я потратила часы, принимая душ, потому что старалась ни к чему не прикасаться, к стене там или к краю ванны. Вид меня угнетает, квартал меня угнетает, а от мысли, что все эти бедные безработные живут здесь, за стенами, в нескольких сантиметрах от меня, я просто больна. Я много лет училась, сдала десятки экзаменов, вставала рано и ложилась поздно из года в год, возглавила пул менеджеров, который приносит почти тридцать пять процентов годового дохода компании, не для того, чтобы сидеть здесь и ждать, когда «что-нибудь» произойдет. «Ждать, когда что-нибудь произойдет» — эту позицию я ненавижу пуще всего на свете, это менталитет беспомощности! Как будто судьба сделает что-то за тебя! Твою мать, нет никакой судьбы, есть только воля.
Дрожь удовольствия пробежала по телу Белого. Он и вправду сходил с ума по этой женщине.
— Дай мне сорок восемь часов. Я уверен, что за сорок восемь часов что-нибудь произойдет!
Марианна задумалась.
— Если ничего не произойдет, через сорок восемь часов я сваливаю и потребую у тебя возмещения ущерба.
Деловая хватка этой женщины убийственна, мелькнуло в голове у Белого.
— Ок. Сорок восемь часов, — ответил он, а про себя прикинул, готова ли она еще раз трахнуться.
Судя по всему, она была не готова, потому что встала с таким видом, будто подвела
У Жан-Жана начинало сосать под ложечкой.
Он посмотрел на часы на экране мобильного телефона, время шло, казалось ему, ненормально медленно.
Он вздохнул.
После всего, что произошло в последние дни, ему было странно вернуться к работе. Трудовые будни после долгого отсутствия приобрели для него почти экзотическую окраску. То же самое в какой-то мере, наверно, чувствовал Мишель Сифр [23] , когда поднялся на поверхность, пробыв два месяца один в пещере Скарасон, и открыл холодильник, чтобы взять пива.
23
Мишель Сифр (р. 1939) — французский ученый, геолог, спелеолог. Широкую известность получил благодаря серии хронобиологических экспериментов «Вне времени», в ходе которых длительное время в пещере, в одиночестве, без часов изучал субъективное ощущение течения времени.
Увы, к этому ощущению экзотики примешивалось чувство дискомфорта, было слегка не по себе, ибо он знал, что все, от кассирш до заведующих отделами, в курсе того, что произошло: ни для кого не было секретом наблюдение за Мартиной Лавердюр, решение о ее и Жака Ширака Усумо увольнении, драма, разыгравшаяся в кабинете директора по кадрам, гнев четырех волков и их ночное нападение на его квартиру, его бегство, похищение и исчезновение Марианны… Гордиться нечем, целая цепь событий, которая наверняка обеспечила ему репутацию пентюха и неудачника.
Но Жан-Жан ничего не мог изменить, что сделано, то сделано, и теперь у него не оставалось выбора, он должен был быть здесь в своей форме, баклажанный цвет которой стал от времени темно-оранжевым, на стратегическом посту между кассами и выходом, чтобы обескуражить воров и успокоить кассирш.
Двадцать градусов горячего воздуха из располагавшейся рядом вентиляционной трубы и бесконечная фоновая музыка погрузили его в состояние, близкое к летаргии, в состояние, в котором сложным мыслям нет места. Только самые простые посещали его голову: «скоро пятнадцатиминутный перерыв», «я немного проголодался», «болят ноги», «лица покупателей»… На периферии этих простых мыслей был страх перед приближающимся вечером и пространством, отделяющим служебный выход на задах торгового центра от его старенького бордового «Рено-5 Кампус». На этом пространстве для него существовала реальная угроза неминуемого нападения четырех разъяренных волков, которым нечего и пытаться объяснить что бы то ни было.
Бланш Кастильская, правда, сказала ему, что он ничем не рискует: в ближайшие две недели пять «сотрудников» службы «Синержи и Проэкшен» будут обеспечивать его защиту и в случае чего нейтрализуют волков. Двое залягут на плоской крыше торгового центра, двое в фургоне без опознавательных знаков, один в «мертвом углу» у служебного выхода, а Бланш в своей машине тоже будет рядом, держать связь с группой на случай, если потребуется что-то согласовать. Эти пять «сотрудников», которых Жан-Жан мельком видел вчера, пять атлетически сложенных парней, от работы своей, похоже, были не в большем восторге, чем водопроводчик, пришедший прочистить раковину; они весь день сидели в подсобке на раскладных стульях, резались в карты, смотрели кино на айпаде, играли в тетрис.