Ученица дракона
Шрифт:
Дракон пролистнул еще несколько страниц, удивленно покачав головой, а затем резко поднял подозрительный взгляд на одалима.
— Я знаю, он просил тебя поговорить со мной. Но можешь не терять напрасно время. Я принял решение.
Легкое пожатие плечами в ответ.
— Просил, но я не собираюсь отговаривать тебя, — честно признался одалим. — Иногда и вечность может быть в тягость.
— Ты не осуждаешь меня?
— Наверно, я как никто не имею на это право. Ведь я сделал тоже, что и ты. Отдал свое сердце человеку.
— Но
— Ты спас друга. Никто не может винить тебя в принятом решении. Вызов пожирателей — это был его выбор. И ты не в ответе за него. К тому же ты расплатился тысячелетиями изгнания и заключения. Так что ты никому ничего не должен.
— Я чувствую, ты и впрямь так думаешь, — пробормотал удивленно дракон.
Седьмой магистр кивнул и рассмеялся.
— Знаешь, в детстве я любил читать легенды о тебе. Правда, я никогда не мог даже представить, что однажды увижу героя легенд.
— А герой окажется сомнительным, — буркнул одалим. Хотя его слова предназначались скорее самому себе, чем магистрату.
Калид не знал, какие подобрать правильные слова. О нет, он не хотел отговорить Бер'тиса от принятого решения. Просто хотел, чтобы тот доверился ему.
— Я знаю твою историю дружбы с Ласаром и… — одалим запнулся. Он не знал, стоит ли упоминать о каладе. К тому же, кем Берту была Ларда? Возлюбленная друга, а не его. Калид невольно отвлекся на мысли о первом магистре. Многие уже в Таре догадывались о его чувствах к Эльвире, хотя Мер’тей, как и когда-то Берт, ни разу не заговаривал о них.
— Ты знаешь, — пробормотал Бер'тис.
Седьмой магистр вздрогнул, ни сразу сообразив, что одалим говорит о себе.
— Марак… нам надо было знать правду, чтобы найти способ остановить все это.
— И ты все равно не осуждаешь меня?
— За что? — не понял Калид. — Никто не способен управлять собственными чувствами.
— Я бросил своего брата, когда был нужен ему.
В этот раз магистр промолчал. Причем, молчание затягивалась. Так как никто из одалимов не знал, что сказать.
— У каждого из нас есть свои тени, которые терзают нас. Я не могу исцелить тебя. Это только в твоих руках… Но, можно я задам один вопрос? — Получив легкий кивок головы, дракон продолжил. — Ты видел ее после смерти Ласара?
— Нет, — грустно ответил Берт. — Никогда.
— Почему ты не нашел ее?
— Зачем? Нера была права, она всегда выбирала Ласара. А я боялся… предать его после смерти.
— И ты до сих пор любишь ее?
— Не знаю… столько всего произошло, что сейчас я с трудом вспоминаю ее лицо.
— Тогда почему ты хочешь уйти? Если ты надеешься обрести покой, ты должен найти его в этой жизни, прежде чем шагнуть в неизвестность. Знаешь, всегда есть выбор. Так сделай правильный выбор!
— Если бы твоя жена покинула тебя, разве ты не последовал бы за ней?
Дракон почти
— Моя жена, — повторил за одалимом Калид. — Я последовал бы за ней, потому что она моя жена. И потому, что она ждала бы меня там… Ларде скорее всего уже в Забвении. Но она не ждет тебя! Я не собираюсь призывать тебя остаться ради Тар Имо. Только ты должен принять решение. И если ты останешься, то ради самого себя.
Бертейн занес кулак. Но так и не ударил его об стену. Седьмой магистр давно ушел, но оставил одалима переживать свои эмоции и вспоминать прошлое. И Берт вновь почувствовал себя молодым драконом, который не всегда знал, что легко, а что правильно.
Одалим подошел к окну и выглянул на площадь перед архивом.
Калид и Эль стояли очень близко друг к другу. Она слегка запрокинула голову, чтобы заглянуть в глаза мужа. А он что-то тихо говорил ей. Лицо Эльвиры озарила легкая улыбка. Вернее, улыбка коснулась уголков ее губ.
И Бер'тис отвернулся. Он слишком хорошо помнил подобный взгляд и такую же полуулыбку. Так Ларда смотрела только на Ласара. Раньше одалим хотел, чтобы Ларделль смотрела на него подобным взглядом. Но ему доставался только скупой кивок головы и рассеянный взгляд. Берт всегда цеплялся за прошлое. Но сейчас впервые он подумал о том, почему другая женщина не может так смотреть на него? Настоящая, из крови и плоти, а не сотканная из потускневших воспоминаний. Ведь за тысячелетия, та часть сердца, что он отдал каладе зарубцевалась. А может, это была та часть, что он отдал Ортону Хотону. Но сейчас в сердце была только пустота, которую, однако, чувствовал дракон, можно было заполнить, пожелай он этого.
«Ты должен уйти ради себя».
— Ты был прав, мой друг. Я наконец-то пойду своей дорогой. И кто знает, может, когда-нибудь мы и встретимся вновь…
Витни испуганно отпрянула, не уверенная, что она правильно расслышала Зекара. Конечно, он проявлял особое внимание к ней и ее судьбе. Но ведь ее отец был его учителем и другом. К тому же девушка считала, что ее значение в войне против перунцев было значительно и специально преувеличено. Она делала то, что и другие. Героями были те воины, которые уже не могли вернуться домой.
И вот теперь принц Сердели, будущий король, чью коронацию было решено провести при жизни его отца, так как он сам решил сложить свои полномочия, ведь здоровье уже не позволяло ему управлять государством, а он хотел при жизни увидеть сына на троне, так вот, Зекар просил ее стать его женой. Она все услышала правильно.
— Я знаю, что это неожиданно. Я должен был ухаживать за тобой, прежде чем огорошить тебя этим предложением… Но мои родители одобрили мой выбор. Да и поговаривают, что в народе уже давно бродят слухи и все ждут официальной помолвки… Но я понимаю, что тебе требуется время. Не спеши, подумай. Мы вместе с тобой можем изменить Сердели. Вернуть ему его величие.