Ученица дракона
Шрифт:
— Тебе не одолеть меня! — Голос колдуньи, усиленный магией, прогремел над всей равниной.
Солдаты на мгновение остановились, оглушенные криком колдуньи, а затем снова бросились в атаку.
Сендельмен не стал прибегать к показухе. Он не стремился никому ничего доказать. То время осталось в далеком прошлом, когда разжечь фитиль свечи магией для него было так сложно, что он смотрел на родителей, надеясь получить их похвалу, которую так и не дождался, встречая только брезгливое презрение в свой адрес. А когда магия из маленького пересыхающего ручья превратилась в водопад, способный
Вот и сейчас маг вышел на поле боя не для того, чтобы устроить представление. Настоящие поступки — они молчаливы. Вышел биться — бейся! А не болтай.
А Алерна ошибочно приняла молчание колдуна за его слабость. Она рассмеялась и выдохнула легкое заклятие, которое должно было смести первые ряды королевских гвардейцев и всего лишь один отряд, который возглавили сердельские воительницы. Когда король и его советники изгнали воительниц из гвардии, колдун мог вмешаться, но не стал. Люди сами должны были осознать ошибочность своих поступков и деяний. Ведь столичная стела хранила и женские имена на черном камне. Но об этом почему-то захотели забыть. Как и то, что первого короля во всех битвах сопровождала его невеста, ставшая затем королевой, но навсегда оставшаяся воительницей.
Шепнул заклятие и Сендельмен, уничтожая магию Алерны.
— Бейся со мной!
Он не кричал, он не усилил свой голос магией, но все же все услышали слова колдуна.
— И до тебя дойдет черед! — пообещала колдунья.
Сендельмен использовал в своей жизни магию и против людей, ведь его жизнь насчитывала несколько столетий, и в прошлом были разные поступки и ошибки. Но он никогда не убивал ради удовольствия. И сейчас, в отличие от колдуньи, он собирался сражаться с ней, а не убивать перунских солдат, в то время как она была готова среди сотни поверженных врагов уничтожить и десятки своих союзников.
Королевский колдун Сердели хоть и не считал себя великим магом, но его сила позволила бы ему прожить не одно тысячелетие. Да и истории были известны маги, которые становились бессмертными. Но сейчас на одной чаше весов оказалась победы Сердели и спасение многотысячной армии, а на другой чаше оказалась собственная жизнь. Алерна была сильна, магия мажадов и некротическая энергия дали ей новую магию. И если не убить ее, подумал колдун, то вскоре ей станет подвластно поднимать и мертвых. И тогда, тогда многим придется объединиться, чтобы убить ее.
Он столько раз твердил Зекару, что жизнь принца важнее жизни любого другого человека. Но при этом он утверждал, что судить надо не по словам, а поступкам. Так и вышло, что Зекар сражался в самой гущи битвы, и рядом с ним, защищая своего принца, бились простые солдаты и аристократы, воительницы-соратницы Форта Дершорта и простые фермеры. Вот она сила людей, о которой они так часто забывали в мирной жизни. А именно им, тем кто сегодня с криком, чтобы скрыть собственный страх и напугать врага, бился в Долине пяти рек, впредь было суждено отразить множество атак. Ведь мирное время Изолеры уходило в прошлое. Впереди было еще много войн, реформ и изменений. Зекару суждено было править в тяжелое время, которое однажды,
Что же, он знал, что этот день когда-нибудь настанет. Невозможно делать что-то в пол силы. Требовать от других великих жертв, когда сам себе ты уготовил бессмертие. Да и в тот день, когда, будучи подростком, он ощутил в себе всю мощь магии, он видел мгновение из своего будущего. Он увидел свою смерть. И сейчас окружающая действительность напомнила то видение. Поэтому он всегда и учил Зекара, что враг может оказаться сильнее.
«— И что тогда делать?
— Бежать — если от этого не зависят чужие жизни, и принять бой — если бежать невозможно.
— А если победить невозможно?»
Сендельмен помнил этот разговор, хотя прошло больше пятнадцати лет. Тогда он ничего не ответил. А сейчас он принял решение.
А заклятия колдуньи змеями, ураганом, снегом и огненными пиками нападали на людей. И колдун, блокируя ее заклятия, четко ощутил момент, когда он перестал поспевать за Алерной. И если его собственные силы были не безграничны, колдунья их только наращивала, научившись у мельхеров собирать некротическую энергию.
— И это все, все что ты можешь?!
В голосе колдуньи прозвучало торжество, она поверила в свою победу. Хотя улыбка на лице редко улыбающегося мага ее насторожила. Так не улыбаются проигравшие.
Колдун сплел соединяющее заклятие, протянув несколько нитей к ведьме. Та не могла не заметить его действий. Вот только эта магия была способна сразить ученика, а не могущественную колдунью. Глупец, подумала она и призвала черную смерть. Это было опасное заклятие, которое не знало поражения, при условии, что призвавший заклятие, удержит его, а соперник окажется слабее. Да и чтобы воспользоваться им нужна была огромная сила. Ведь после страшных и смертельных слов пути назад не было. Но если силы Алерны не иссякли, то силы колдуна из бушующего водопада вновь стали, если не ручьем, то только рекой.
Сендельмен не пытался защититься или бежать. Он знал, заклятие все равно настигнет его. И не только его. Колдун увидел, как усмешка тронула губы Алерны, когда проклятие вступило в силу. Но улыбка через пару мгновений исчезла с ее лица. А в глазах застыл, наконец-то, страх. Но было слишком поздно, когда она осознала, что за нити ранее сплел колдун.
Великим мага делает не только сила, а также знания и умения, подумал Сендельмен, наблюдая, как колдунья рухнула со своей лошади на снег. Вслед за ней на снег упал и колдун, успев перед смертью активировать свое самое последнее заклятие…
Зекар прикрыл глаза, когда увидел, что тело наставника вспыхнуло огнем. Несколько секунд, и ветер подхватил его прах. Принц прорвался сквозь преграду врагов, сердельцы прорубили ему проход мечами, и поспешно опустился на колени, собирая то, что можно будет сохранить для Сердели, воздавая почести величайшему за всю историю королевства колдуну.
Воины прикрывали своего принца, скорбя вместе с ним по ушедшему магу. Но, увы, у них не было возможности оплакать сейчас своих братьев по оружию и королевского мага.