Училка и мажор
Шрифт:
—Я люблю …тебя, малыш, не злись только, я ведь не знаю, как правильно и что сейчас мне делать. Но кажется, что ты так далеко и проваливаешься как песок сквозь пальцы. А я ради тебя на все готов. Вообще на все, мне море по колено, я не думал, что так бывает, малыш. Ик, — парень икает и сильнее прижимается ко мне, слегка пошатываясь.
Срази меня сейчас молния, я бы меньше удивилась. Стою и понимаю, что все конечности начинают вибрировать. Не могу оторваться от Рустама, только поворачиваю голову так, чтобы губами касаться непокрытой одеждой шеи.
Господи, как мне
—Я тоже тебя люблю, Рустам, — не верю, что произношу это, но это первое, что возникает в моей голове, первое и единственно верное, потому что я уже давно живу только этим чувством, удивляясь, что такое вообще возможно. Что можно так быстро влюбиться, так всепоглощающе и опрометчиво потерять голову, чтобы окунуться в омут с головой.
—Ну вот, а ты глупые мысли в голову закинула, я же видел твою реакцию. Ну не девственник я у тебя, не девственник, но и не была она мне девушкой.
—Я не спрашиваю тебя об этом и спрашивать не буду, не мое это дело.
И хотя я так и говорю, но все поджилки сжимаются от непринятия этого факта. НО как бы неприятно ни было, я не имею права сейчас устраивать скандалы из-за его бывшей, о появлении которой он даже не знал. Это по меньшей мере, глупо и недальновидно.
—Нет, ты послушай. Я просто с ней переспал один раз, она себе там в голову забила что-то, что я ее единственный, хотя таких, как я, там полдвора было. Пойми, это вообще для меня был просто первый секс. Все. Ну и все оговорили на берегу, так сказать. Она мелочная стерва, еще тесты мне таскала, что мол беременна. Только я тоже не дурак, пальцем вторую полоску стер. Женить она меня на себе хотела, потому что я кто? Выгодный женишок. Но, видимо, теперь она на Алана переключилась, но с ним вообще разговор короткий.
Мерзость какая. Придумывать беременность, чтобы заарканить кого-то. Гадость, это как нужно себя не уважать?
—Я правда…и не думала об этом говорить, и мне жаль, что в твоей жизни был такой эпизод, — веду пальцами по щеке, а Рустам аж глаза прикрывает, еще бы замурчал и вылитый котяра.
—Но ты напряглась, и начала усиленно думать, от такого мыслительного напора у меня у самого чуть башка не взорвалась. Хочу знать, что родилось в твоей головке в этот момент.
И я молчу, потому что сказать это не могу…
—Говори давай.
Я продолжаю молчать, потому что подобрать слова так, чтобы он меня понял, — это далеко нелегкая задача, если мы говорим о настолько щепетильной теме.
—Может она была права…
—Че, бл*? Она права, в чем это? — меня смывает потоком острой злости, впивающейся в кожу мелкими иголками.
—Я смотрюсь старше. И дальше буду стареть, а это, как ты понимаешь, скажется на нашей разнице во внешности…и ты…
Не хочу продолжать, что найдешь кого помоложе. Вообще думать об этом не хочу. Не буду.
—Херь полная, бляха! Я тебя люблю, Вася, и ты смотришься младше меня, а если эта ушлепочная сказала обратное — это от скудоумия, все. Она
Я прыскаю от смеха, потому что только Рустам мог объединить два фразеологизма и попасть не в бровь, а в глаз, чтобы выразить полнее свою мысль.
—Фанера над Парижем, Рус… — хрипло смеюсь, на что парень реагирует неординарно, целует меня развязно, пошло, грубо, так, чтобы все мысли выветрились из головы, кроме одной, самой горячей. Мы не сразу замечаем такси, но даже когда замечаем. Это не мешает нам продолжаться целоваться, как в последний раз, пока таксист не начинает бибикать. И мы все-таки отрываемся друг от дружки, чтобы сесть в машину и…продолжить извращения на заднем сидении.
Как мы добираемся до квартиры — одному Богу известно, потому что я не осознаю ничего из того, что происходит, для меня есть только руки, губы и жаркие прикосновения, от которых дух захватывает и легкие перестают функционировать. Запредельные ощущения, смешанные с запахом виски, оседавшим на губах едва заметным шлейфом.
—Я так понимаю, мой подарочек — это ты, — отрываясь от меня на пару секунд, шепчет Рустам, на что я заливисто смеюсь, кивая. Вообще-то подарок для него у меня есть, помимо нижнего белья, а то, что это за подарок в самом деле? Но пока что я не в том состоянии, чтобы вручать именно тот самый подарок, ограничимся малым.
—Ведь угадала, — мне удается снова оторваться от манящих губ и прошептать надсадно. Мы все еще в подъезде моей квартиры, ведь сюда было ближе ехать. Рустам стягивает с меня куртку, алчно пробирается под кофточку и расстёгивает лифчик, пока я копошусь с замком. Чертово везение, надо было бы давно его сменить, открывается через раз.
—Дай я, — хрипит Рус в спину, но я упертая, все-таки открываю сама, ощущая, как парень толкается ко мне ближе, давая ощутить внушительную выпуклость в штанах. — Не могу больше, все хватит.
Мы вваливаемся в квартиру и прям в коридоре, закрыв ногой дверь, рустам усаживает меня на комод и разрывает на мне колготки, юбка отправляется на пояс. Быстрее, быстрее, дар в теле достигает самой высшей точки, я чувствую прохладный воздух между ног, всего мгновение, а затем жалящим поцелуем Рус вгрызается в меня, одновременно погружаясь пульсирующей плотью внутрь. Крик глушится пухлыми губами, а очередной толчок возносит меня до небес. Заниматься сексом в коридоре удобно, нам везде удобно, где есть гладкая поверхность.
Темп нарастает, я начинаю биться затылком о стенку, но мой мужчина заботливо подставляет руки, одновременно расстегивая зубами блузку, а когда он видит все, что я для него приготовила, резко останавливается. Штаны вместе с трусами плавно спускаются вниз. Рустам сейчас явно в шоке.
—Твою…дивизию, я просто варвар разорвал даже не глянув, — горячие пальцы плавно скользят по ажурному корсету, плотно стягивающему грудь и талию, и вся это красота переходит на бедра, оставляя пустое пространство рядом с нужными местами, дальше — больше. Полупрозрачные трусики…были, теперь от них остались одни ошметки.