Учитель. Назад в СССР 4
Шрифт:
— Егор Александрович, — на горизонте снова возникла Зинаида, жених крепко удерживал жену за руку, но фельдшерица упрямо двигалась в мою сторону. — Вы же не уходите… извините, что так… Дождитесь, ладно? — заглядывая мне в глаза, запричитала Зиночка.
— Куда ж я денусь, Зинаида Михайловна, дождусь обязательно, не переживайте, — успокоил невесту. — У меня и подарки заготовлены, не оставлять же себе в самом деле, — пошутил напоследок.
Зиночка робко улыбнулась, а затем рассмеялась звонко и слегка истерично, похоже пошёл откат от неприятной ситуации.
— Ей бы умыться и водички, — напомнил я жениху.
— Вот вам сельская свадьба, — разве руками Лиходед.
— В городе тоже самое, Семен Семенович. Это национальная русская традиция. Какая свадьба без похищения невесты, без гармони и без драки, — усмехнулся я.
— Ну да, ну да, — вздохнул Лиходед, косясь в мою сторону.
Столовую начали приводить в порядок, замывали полы, собирали осколки. Женщины из гостей наводили красоту на столах. Мужики потянулись на улицу, бурно переговариваясь и в красках вспоминая происшествие. Да уж, местным кумушкам будет о чем поговорить в ближайший месяц.
Я развернулся и пошел на выход, воздухом подышать, может даже покурить. Старая привычка нет-нет, да и брала свое.
Общаться с председателем, торчать как тополь посреди зала, мне не хотелось. У нас с ним образовалась не то чтобы холодная война интересов, но хрупкое перемирие. Свирюгин исправно посещал уроки, но, судя по разговорам, председатель по-прежнему лелеял надежду на то, что парнишка останется работать в колхозе стазу после школы.
До меня дошли слухи, что товарищ Лиходед договорился с директором профессионального училища о взаимовыгодной сделке: Свирюгин учится по персональному графику, практически получает свободное посещение, чтобы не отвлекаться от колхозных задач. За это Владимир обязуется чинить учебную технику.
Насколько правдивы эти разговоры, я пока не выяснил, Володя ушел в глухую оборону, беседовать не желал. Помогать человеку, когда он сам не хочет помощи, труднее в разы. Да и не в моих правилах. Каждый сам хозяин своей судьбы, решение и ответственность за выбор лежит на человеке. Но все-таки я не мог оставить ситуацию просто так, потому прилагал все усилия, чтобы парень доверился мне, выговорился, пришел за помощью.
Володя на контакт шел, охотно участвовал в жизни класса, На День учителя Степан Григорьевич назначил его учителем труда в седьмом и восьмом классах. Вовка усердно готовился, но я-то видел, насколько парню тяжело крутиться как белка в колесе. С утра до занятий в мастерских, после уроков туда же, едва успев пообедав. И так до позднего вечера. Домашние задания, похоже, мальчишка делает по ночам. Разговор с матерью не состоялся, Серафима Юрьевна избегала меня, словно я прокаженный какой. почему не вмешивается школа, комсомол и оба парторга, я не понимал.
Я и с отцом Володи встречался неоднократно, но все бестолку. Упертый баран, по-другому не назовешь, свято верил в то, что никакой институт Вовке «не нужОн», он и «сам с усам, руки золотые, на жизнь заработает, а дипломы ваши только голову портят». Вот такую позицию занял Василий Васильевич Свирюгин.
И мне никак не удавалось сдвинуть его с места.
Даже маленькая победа не радовала. Свирюгин старший после бесед с участковым в милицейском участке, после моих, прямо скажем, угроз,
— Митрич, ты никак бабу поменял? А что ж Федоровна? Хост не отчекрыжила?
— Ай да, Митрич, ай да молодец!
— А ничего так красота. Девушка, а давайте знакомиться, зачем вам старый хрыч? Я помоложе буду, да и комбайнер знатный!
Я с удивлением вслушивался в глумливо-шутливые пьяные реплики мужиков, которые стояли на улице возле столовой. Кого там уже Митрич привел, что мужское население Жеребцово так возбудилось. Точно, он же за кем-то ездил. Но зачем на свадьбу приволок постороннего? Или это сюрприз для новобрачных?
— Ты гляди, я те сам кочерыжку-то обрублю, Федорыч. Не погляжу, что ты комбайнер. Кочерыжка-от для комбайну без надобности. Тама главное что?
— Что? — поддались на провоцакию мужики.
— Мозг! А у тебя его нету, как и не было! — выдал дядь Вася. — Проходьте, проходьте, Оксана Игоревна, не слушайте балаболов. Они языком-то все молоть горазды, -продолжа разоряться Василий Дмитриевич. — А ну, посторонись, ишь, вылупились. Чего на девку таращитесь? Вы им того самого, Оксана Игоревна, разом всем уколы пропишите, чтобы, значитца, ум-то на место лег. ДА иголку потолщее.
— Я первый в очереди! — захохотал кто-то молодым голосом. — Так это что, новая фельдшерица, что ли?
— Она самая, Оксана Игоревна Гринева! — торжественно объявил Митрич.- Прошу любить и жаловать, рук не распускать, языки и прочие части тела держать при себе! — сурово припечатал дядь Вася. — Не переживайте, Оксана Игоревна, это они с виду такие дурные да грозные, а поглубже копнешь, да укольчик покажешь, так и все, сдуются как пузырь.
Так вот за кем ездил Митрич в район или куда он там говорил. За новым специалистом в фельдшерский пункт. Видать, симпатичная девчонка, раз сельские парни так возбудились.
Я двинулся на выход.
— Ой, извините, пожалуйста, — ойкнула девушка, налетев на меня в дверях.
— О, Ляксандрыч! Знакомься, Оксана Игоревна, докторша новая! Я вот привез… кого убили-то? — довольно завопил Митрич. — Веди, показывай. Ты прям счастливчик, Ляксандрыч. То Стеша в гробу, то мертвяк на свадьбе! С тобой опасно-то по гостям-то ходить! — хохотнул дядь Вася.
— Добрый вечер, — придержав девушку за локоть, чтобы она не упала, поздоровался я.
— Здравствуйте, — вежливо ответила новенькая, аккуратно освобождаясь из моего захвата.
«Ишь ты, строгая», — хмыкнул про себя.
— Так все, Василий Дмитриевич., ложная тревога, — посторонившись, чтобы пропустить медичку и Митрича, кинул вслед.
— Это что же, ложный вызов? — резко останавливаясь и разворачиваясь ко мне, хмуря лобик, сердито поинтересовалась девушка в белом халатике с медицинским саквояжем в руках.
— Отчего же. Тело имеется. Пьяное. Голова разбитая тоже. Вам туда, — указал рукой прямо по коридору. — Вон видите, председатель и парни стоят? Вот туда и унесли живой труп. Спит, храпит, голова разбита — это да. А так живее всех живых.