Удар в сердце (сборник)
Шрифт:
Валевачев нашелся в кабинете, на своем месте. Он сочинял какую-то бумагу и не подозревал, что уже стал «демоном» [57] . Да еще в Москве… Плотоядно ухмыльнувшись, Лыков вырвал у Юрия бумагу, скомкал и выбросил в корзину.
– Э-э! Алексей Николаевич, вы чего творите?! Только-только слог наладился!
– Забудь про эту ерунду.
– Какая ерунда! Это отношение к градоначальнику насчет соединенных действий летучих отрядов! У нас послезавтра совещание на Гороховой по указанному вопросу!
57
«Демон» –
– Послезавтра ты поселишься в Москве и звать тебя будут Гаврила Неумытый.
– Что?
Валевачев в панике вскочил, его красивое лицо перекосилось.
– Почему Неумытый? Нельзя ли как-то иначе? И потом, что мне делать в Москве?
– Секретная командировка, поручение самого министра. А Неумытый – в интересах дела. Так надо!
Коллежский секретарь тут же сел и успокоился. Даже начал соображать.
– Так-так… Секретное задание? От министра? Оч-чень интересно! Ну, пусть будет Неумытый… А что делать-то надо? Револьвер я могу взять с собой?
– Куда ж в Москву без револьвера? И патронов возьми побольше. Сотни две. Мало ли что?
Тут Валевачев догадался, что его подначивают, и сменил мину. Он выпрямил спину, взял бумагу и перо.
– Алексей Николаевич, я вас слушаю.
– Итак, серьезно. Нам с тобой поручено, и действительно самим Горемыкиным, следующее дело…
Надворный советник рассказал о задании и завершил так:
– Мы с тобой выезжаем в Первопрестольную. На неопределенный срок, пока не закончим. Внедряться в банк будешь ты. В каком качестве, мы решим после ознакомления с материалами Рыковского. Думаю, кандидатом в конторские служащие. Жить будешь под чужим именем, встречаться со мной – на условиях конспирации. Задание твое может оказаться опасным! Где большие деньги, там случается всякое…
Валевачев был доволен услышанным. Под чужим именем, в другом городе… Настоящий «демон»! Вот это удача. Может, и пострелять получится! Но начальник спустил коллежского секретаря на землю.
– Скорее всего, – сказал он, – будет долгая и скучная рутина. И в этом есть для тебя опасность. Ты привыкнешь, устанешь себя контролировать – и однажды забудешься.
– В чем я забудусь?
– В мелочах, конечно.
– Поясните!
– Посмотри на меня. Я тоже был «демоном» и ходил по лезвию ножа, но мне было легче. Учитывая полное отсутствие актерских способностей, мне даже имя не меняли! Я играл сам себя и только так и мог выжить. Это относительно просто. Тебе же придется играть другого человека. Влезть в чужую шкуру и в ней жить, под настороженными взглядами. Ни на секунду не возвращаясь в себя самого, даже во сне оставаться в образе. Справишься ли?
– Пока не попробую, не узнаю, – ответил Валевачев. – А чего это вы меня стращаете?
– Я не стращаю, а говорю, как есть. Ты будешь жить среди преступников. Им светит каторга, а не два месяца арестного дома! Случись что, церемониться не станут. Всегда держись настороже. Веселись, пой, пей, работай, будь как все. Неотличим от других. Заурядный, обычный… правдоподобный. Но – не расслабляйся ни на миг!
– Так чем я себя могу выдать? Не дай бог, конечно.
– Образ человека, которого ты играешь, должен
– Как это?
– Да вот так. Сидит в пивной человек, читает газетку. Такой… потертый. Неавантажной наружности, из тех, кто ищет на водку. Вроде бы как граф Бутылкин. А ногти подстрижены, и руки чистые! Не учел агент эту мелочь, и я его вычислил. Что, если бы это сделал уголовный?
Валевачев задумался.
– А случай с Красноумовым? – продолжил Алексей. – Отличный был актер, прекрасный человек, умница! Замечательный «демон». Но попался на пустяке. Он запоминал приметы убийц, как полагается по инструкции, сверху вниз: волосы, лицо, одежда, обувь, осанка. Так и водил глазами. А один из уголовных читал ту инструкцию! И догадался. Кто мог это предвидеть?
– И… что с ним стало?
– Зарезали, а тело утопили в Екатерингофке. Мы его так и не нашли…
Юрий впервые всерьез задумался, что его ждет в Москве. А Лыкову только это и было нужно. Он отослал помощника и принялся набрасывать план дознания. Зволянский хоть и приятель, но только с виду. Он – креатура министра и будет глотку за него грызть. Да и с Витте шутки плохи. Нужно вылезти вон из кожи, но найти фальшивомонетчиков. Быстро и доказательно.
Вечером Алексей вынул из бумажника две десятки, старую и новую, и положил их перед собой. Вроде бы одно клише! Дородная женщина, изображающая Россию, со щитом и пальмовой ветвью. Но текст на лицевой стороне немного отличался. На новом билете имелась надпись: «Государственный банк разменивает кредитные билеты на золотую монету без ограничения суммы (1 рубль = 1/15 империала, содержит 17,424 долей чистаго золота)».
Еще больше изменений оказалось на обороте. Раньше там помещались извлечения из Высочайшего манифеста о кредитных билетах. Теперь их заменили тремя параграфами из Высочайшего Указа от 14 ноября 1897 года:
«1. Размен Государственных кредитных билетов на золотую монету обеспечивается всем достоянием Государства.
2. Государственные кредитные билеты имеют хождение по всей Империи наравне с золотою монетою.
3. За подделку кредитных билетов виновные подвергаются лишению всех прав состояния и ссылке в каторжную работу».
Да… И не боятся люди заниматься такими делами! Лыков убрал бумажки на место и отправился ужинать.
Через тридцать шесть часов оба полицейских были уже в Москве. Их поселили на конспиративной квартире в Грузинах и велели по улицам зря не шляться. Вечером туда явились начальник МСП Рыковский и его помощник Лебедев. Василий Иванович представился уже не поручиком, а титулярным советником – перешел в статскую службу.
– Итак, господа, дело ваше объявлено особо секретным, – сказал Рыковский. – Знать о нем будем из москвичей только мы двое. Вся помощь – через Василия Ивановича.
– Даже обер-полицмейстер не в курсе операции? – удивился Лыков.
– Даже он. У Кречетова всюду глаза и уши. Так будет надежнее.
– Понятно. Готовы ли сведения по кадру банка?
– Лишь самые общие. Московский промышленно-купеческий банк никогда не проходил по делам сыскного отделения. Надежный, консервативный…
– Давайте, что есть.
Рыковский кивнул своему помощнику, и Лебедев стал докладывать:
– Начнем с верхушки. Председатель правления – лично Кречетов. Вице-председатель – Поляков, директор Товарищества «Викула Морозов с сыновьями».