Удиви меня
Шрифт:
— А если я их не полюблю? Своих в смысле.
— А если станешь плохим врачом? Если задавать себе много «если», то вообще можно не жить. Нельзя так. Надо решать проблемы по мере их поступления. Сейчас твоя задача — наладить здоровье. Все остальное — вторично. Смею тебе напомнить, что ты еще недавно не представляла, что способна любить мужчину. Теперь, как мне кажется, у тебя все по-другому. Или я ошибаюсь?
— Не ошибаешься.
— Тогда ты сейчас идешь умываться, переодеваться и ложиться спать. И, пожалуйста, не надо попусту нервничать. Хорошо?
— Хорошо, — киваю в ответ.
Глава 54
Я
Чувствую себя каким-то подростком, но как же приятно, черт возьми, услышать, точнее, подслушать, что тебя любят. И ведь вроде нет у меня никакой потребности слышать эти слова. Это просто буквы, мало что значащие в большинстве своем, но приятно. Да, именно приятно. Ну не в лоб признание, так хоть подслушать. Сам не знаю почему нахожусь в какой-то эйфории. У меня, как и у Полины, не было в планах в ближайшее время обзаводиться потомством. Тем более двойным. Проблем и хлопот будет до фига, плюс квартиру менять, да и вообще, это гиперответственность — справляться не только с детьми, но и с загонами Полины. Но почему-то я все равно радуюсь. Может сам не до конца осознал, но у меня нет ни единой мысли, что с рождением детей все пойдет наперекосяк. Правда, сначала их надо выносить и родить. С Полиным недоеданием действительно мой косяк.
Тихонько приоткрываю дверь в абсолютно темную палату и тут же комнату озаряет неяркий свет.
— Ты что здесь делаешь?! Напугал, блин. Кто так крадется?! — испуганно бросает Полина, усаживаясь на кровати. Глаза стеклянные, губы красные и искусанные. Ну чего ты творишь, дурочка?
— Прости, я не хотел тебя будить, подкрадывался на случай, если ты спишь, — прохожу в палату, закрывая за собой дверь ногой.
— А ты допускал мысль, что я могу заснуть? Слишком самонадеянно с твоей стороны, тем более, зная меня, — скрестив руки на груди, недовольно бурчит себе под нос Полина.
— Я тебе подарки принес. Думаю, тебе понравится.
— Подарки?
— Ну, можно сказать и так.
— Шутишь? — недоверчиво интересуется Полина, хмуря лоб.
— Нет, — вполне серьезно произношу я, откладывая пакеты в сторону, и быстро принимаюсь скидывать с себя одежду, наблюдая за ошалелым взглядом Полины. — Я тут ночевать останусь, а не то, что ты подумала. Наверняка, и так херни в голове надумала за эти несколько часов. Так что пресеку дурь, пока еще возможно. Не бойся, я буду в трусах, спортивных штанах и вот этой замечательной футболке. Персонал клиники смущать не буду. Кстати, хорошую тебе мама пижаму подогнала. Прям няшная, с мишками.
— Ты мне сейчас не нравишься,
— В смысле? — присаживаюсь на кровать. Да, какая-то она узкая. Не подумал я об этом. Спать вдвоем будет не слишком удобно.
— В прямом. Не надо со мной церемониться, ясно? И вот это вот наигранное счастье передо мной демонстрировать тоже не надо.
— Кто сказал, что оно наигранное? — Полина ничего не отвечает. Молча закрывает глаза, откидывая голову назад.
— Полиуретановый презерватив оказался реальным гондоном. Как прозаично, не находишь? — вдруг произносит она, открыв глаза.
— Шутишь, значит жить буду.
— Ты?
— Ага.
— Я не справлюсь, — мотает головой, закусывая губу.
— Справимся. Для начала возьми мой подарок, уверен, что тебе полегчает, — наклоняюсь к пакету и достаю оттуда коробку. — Открывай, не бойся.
Полина недоверчиво смотрит то на меня, то на коробку, но все же берет ее в руки. Разворачивает подарочную упаковку и издает что-то наподобие смешка.
— Пистолет?!
— Игрушечный водный пистолет, но выглядит как натуральный. В коробке есть водные краски красного цвета, которые хорошо отмываются. Давай их вставим внутрь, — беру игрушку, которая выглядит точь-в-точь как настоящий пистолет и вставляю краски. — Вот сюда надо нажимать. Пиф-паф. Можешь пульнуть в меня прям сейчас, я специально в гипермаркете прикупил белую футболку, чтобы было видно, типа кровище. Стреляй. Все как ты любишь, аля триллер в живую.
— Только после того, как у тебя появится ответное оружие и на природе. Еще чего, стены гадить в клинике, — слезы слезами, но здравый ум у Полины все же не отнять.
— Тебе не угодишь. Стреляй мне в лоб с расстояния, — встаю с кровати и отхожу на пару шагов.
— Отомстить за то, что обрюхатил меня двойней?
— Ну типа того.
— Ты дурак, Алмазов. Я так-то не в куличики играла. Обвинять в этом тебя можно было бы, если бы Леопольд был не зачехлен, а так… натрахались, пора и честь знать. Шутка. Хотя не шутка, — вновь закрывает глаза и откидывает голову назад. — Я кашу не умею варить. Не умею, Сережа. Ни одну кашу. Ни манку, ни геркулес. И какие там еще бывают. Ничего. Я не умею варить эту гадость.
— Поль, да на хрен нам сдалась эта каша? — сажусь рядом, откладывая в сторону водный пистолет.
— Ты дурак что ли? А дети по-твоему, что едят? Пиццу?
— Господи, давай доживем до этих говнокаш. Вообще-то младенцев кормят молоком. Грудным. А потом уже смесями, прикормами и прочим. Каши, блин. Главное, чтобы тут все было, — кладу ладони на Полину грудь. — А для этого надо усиленно есть. Я бы сказал, даже жрать.
— Мда… еще и грудь обвиснет. Вот об этом я почему-то не думала.
— Не обвиснут твои сиськи. Я договорюсь с малявками, как только они родятся, чтобы ели сразу и не буянили.
— Очень смешно, — ложится на кровать, прикладывая руки к своему животу.
— Поль, это все наживное. Я тоже не умею, но ведь все справляются, чем мы хуже? Правильно — ничем. Это же даже какой-то вызов самому себе. Глупо говорить, что будет легко и не будет хлопот. Будет. Но ведь в этом и приятное есть, — приподнимаю верх пижамы, оголяя Полин живот.
— Какие приятности? Растяжки на животе?