Удивляйтесь вместе с детьми! Как превратить свой дом в место, где ребенку хочется учиться

Розен Майкл

То же самое относится к письму, чтению и грамматике. Грамматика в особенности подразумевает умение пользоваться абстракциями. Иногда мы кое-что понимаем, иногда нет. Лишь немногие понимают все, и даже они расходятся во мнениях друг с другом и ведут постоянные дискуссии. Письменную речь нельзя отделить от чтения. Когда мы пишем, то читаем написанное, и это называется «письменная речь». Мы можем кое-что узнать о письменной речи из чтения. Мы можем кое-что узнать о чтении из письменной речи. Мы становимся «читающими писателями» и «пишущими читателями».

Что делать и как помочь

С того дня, когда наши дети рождаются на свет (да-да!), до тех пор, пока они не просят прекратить это, мы должны читать им вслух. Зачем?

Это

дает им возможность заняться чем-то отдельно от родителя, находясь рядом с ним. Так они развивают собственные чувства и интересы и в то же время ощущают себя любимыми и надежно защищенными.

Малыш открывает для себя другие миры: люди и разные существа, которые обладают чувствами, сталкиваются с проблемами, совершают открытия, претерпевают изменения, и – поскольку здесь речь идет о детских книгах – обычно все заканчивается очень хорошо.

Независимо от того, что мы читаем вместе с детьми, это обычно вызывает вопросы, мысли и комментарии – строительные кирпичики процесса обучения. Каждый из них – настоящее сокровище, которое мы должны охранять и уважать. Мы делаем это, когда присоединяемся к разговору, отвечаем, остаемся заинтересованными и повторяем то, что сказал ребенок, говоря «не знаю, как…» или «мне интересно…» и слушая его ответы.

Вопросы, мысли и комментарии – строительные кирпичики обучения. Это настоящее сокровище, которые мы должно охранять и уважать.

Если у вас есть больше одной книги для чтения вместе, вы предоставляете свободу выбора. Одна школа мысли утверждает, что ваше дитя не будет «развиваться», если вы не внушите ему, что нужно читать. Другая говорит, что вы никогда не должны выбирать за младшего. Еще одна школа считает, что вы должны поощрять ребенка к выбору чтения, но иногда выдвигать собственные предложения. Этот пункт можно расширить, поощряя братьев и сестер, родственников, друзей, библиотекарей и телевизионных комментаторов – вносить свои предложения.

Представления о свободе, допустимой для ребенка (в том числе и свободе выбора), сильно изменились со времен моего детства. Когда я был мальчиком в 1940-е – 1950-е годы, то думал, что мои родители знают все на свете. Они определенно понимали в книгах больше меня, так что выбор оставался за ними. Отец и мать наполнили мои стеллажи по своему вкусу. Когда я научился читать, то выбирал понравившиеся книги из тех, что они купили для меня, или из тех, которые я унаследовал от старшего брата. Раз в неделю я отправлялся в библиотеку с кем-то из старших, и они обычно поощряли меня к самостоятельному выбору, хотя отец чаще пользовался родительскими директивами, когда я стал подростком. «Тебе пора почитать Томаса Гарди», – говорил он, и я подчинялся. Я никогда так не поступал по отношению к своим детям. Вместо этого я привожу их к книжным полкам – в библиотеках, книжных магазинах и ларьках, где торгуют журналами и комиксами. Я вожу их повсюду, где они могут найти что-то интересное для себя.

Как я уже говорил, одним из самых мощных средств обучения является «отсмотр». Я считаю, что мы должны всемерно поощрять детей к неторопливому просмотру материала. Мы ходим в библиотеки, книжные магазины или выходим в Интернет, где ищем стихи и песни, статьи из Википедии, выбираем книги, рецепты, футбольные программы, комиксы, журналы, газетные статьи и так далее. Это позволяет учиться сортировать и просматривать, выстраивать свои интересы с учетом того, что действительно важно для них. Вы не можете сделать это за детей.

Сортировка письменного материала, будь то книги или другие вещи, о которых я упоминал, также требует абстрактного мышления. Один из моих детей тратил долгие часы на комиксы. Когда я поинтересовался, что он делает, он объяснил, что создал сложную систему сортировки: комиксы с лучшими страницами «Роджера-Доджера», лучшие комиксы, которые он унаследовал от старших братьев, лучшие комиксы из тех, которые он приобретал каждую неделю, и так далее. Это абстрактное мышление высокого уровня. А ведь ему было всего лишь шесть лет! Он назначил себя ответственным

за это дело, и его следовало оставить в покое. Он должен был понимать, что никто не собирается внушать ему, будто он занимается разными глупостями или что комиксы – это сплошная чепуха. Это был его мир, его материал, и он учился уверенно обращаться с теми категориями, которые посчитал важными для себя. Он также усваивал другую очень важную вещь: категории придумывают люди. Они не спускаются с неба, ниспосланные великим богом образования, который ни перед кем не отвечает. И этот «инструмент» или «навык широкого применения» является ключевым методом, которым можно пользоваться во множестве разных ситуаций на работе и в повседневной жизни. Я готов снова и снова повторять этот тезис.

Лингвисты называют разговорную и письменную речь разными «стилями». Но, как это ни обозначай, наша задача – помочь детям научиться писать. Самый простой и наиболее приятный способ заключается в том, чтобы слушать, как они читают вслух. Если вы каждый вечер читаете ребенку – помимо жизненно важного интеллектуального и эмоционального материала, о котором я говорил раньше, – вы даете ему почувствовать звук, форму, ритм, порядок, слова и структуру письменной речи. Дело не в усвоении новых слов (некоторые называют это «словарным запасом»). Гораздо важнее узнать структуру письменной речи. Правда, ни вы, ни ребенок не пользуетесь ими в повседневной жизни. Вы можете «преподавать» их, просто читая вслух сотни и сотни страниц, получая огромное удовольствие, смеясь или проливая слезы над замечательными сказками, стихотворениями или рассказами. О, радость преподавания без учебы в школе!

Потом, когда ваш ребенок начинает читать самостоятельно, знакомые конструкции, не принадлежащие к повседневной речи, покажутся ему узнаваемыми. Чтение – навык, без которого невозможно учиться. Если мы разговариваем о том, что читаем, то вскоре переходим к интерпретации. Вот один пример. Когда моему младшему сыну было около трех лет, он больше всего любил книгу «Там, где живут чудовища» [1] и снова и снова заставлял меня или маму читать ее. Представьте эту картину: малыш сидит на коленях, слушает и разглядывает картинки. Мы говорим, что рисунки «иллюстрируют» текст, хотя правильнее сказать, что они рассказывают свою историю. Ребенок, которому читают вслух, сопоставляет услышанное с тем, что он видит, и объединяет два канала информации (разные истории), чтобы получить целостное представление. Мы видим проблески этого глубокого и сложного процесса в словах, которые он говорит, или даже в жестах и звуках, которые он издает.

1

«Там, где живут чудовища» – детская книга с картинками Мориса Сендака, опубликованная в 1963 году, которая стала классикой американской детской литературы (прим. пер.).

Если создать детям условия, чтобы самостоятельно разобраться в происходящем, они это сделают. Мы можем гадать и рассуждать о том, что это было или для чего это нужно. Некоторые из лучших книг для таких занятий были составлены Энтони Брауном [2] .

Если мы даем детям время и место, чтобы самостоятельно разобраться в происходящем, они это делают.

Вернусь к моему сыну: мы читали ему «Там, где живут чудовища», и постепенно он начал присоединяться к нам. Книга была хитроумно сверстана таким образом, что предложение не заканчивалось на одной странице, так что вы не могли прочитать его до конца, не перевернув страницу. Мы указывали на слово, и малыш устанавливал связь между печатными буквами и звуками, которые слышал. Это первый шаг к тому, чтобы научиться читать.

2

Энтони Браун (р. 1946) – художник, книжный иллюстратор и автор книг для детей (прим. пер.)