Удрать от замужа, или Последний шанс императора
Шрифт:
Армии императора!
Глава 7. Разбойники!
Она цокала копытами, бряцала латами и щетинилась пиками, растянувшись, наверное, до соседнего города. Грозный алый штандарт прыгал вверх-вниз. Да что же это такое, только ведь сбежала от ненавистного нового жениха! И для чего – чтобы угодить в лапы его армии?
– Бежим! – крикнула Тому и натянула поводья, заставляя лошадь свернуть в лес – пока нас не заметили.
– Но Джул будет ждать в порту! – конь напарника догнал моего в чаще, слегка
– Мы туда и поедем, - сообщила, пригнувшись, чтобы не получить веткой по лицу. – Только чуть позже, - настороженно вгляделась в темноту, которая шевелила ветвями, рождая странные тени и звуки.
Что-то было в ней такое, от чего все внутри сжималось, будто от плохого предчувствия. Но это лишь кажется, правда? Ведь не может же быть, чтобы в один день мою помолвку разорвали, тут же взяли в невесты императора, а потом еще и в лесу…
Доуспокаивать себя не успела. Громко заржав, моя лошадь встала на дыбы. Я вцепилась в поводья, сжала ногами седло и все же сумела остаться на ней. Но это не помогло – со всех сторон к нам бросились тени. Руки вцепились в мою лодыжку. Сумела вырваться и пнуть одного, второго, но скоро меня все же стащили с лошади. Рядом кулем грохнулся Том, тут же завопив:
– Не убивайте нас, добрые разбойники, она невеста императора!
Ой, дурак! Мне захотелось самой его прибить, но сделать это оказалось проблематично, будучи перевернутой на живот. Лицо уткнулось в лесную подстилку, пахнущую хвоей и ягодами. Руки завязали за спиной. А потом бесцеремонно закинули на плечо и куда-то понесли.
Да уж, сбежала от жениха, называется!
В темнице было холодно и темно. Чуть поодаль всхлипывал Том. Пахло какими-то солениями.
Наверное, это погреб. Рядом, похоже, огурчики в кадушке доходят до готовности. А дальше копчености развешаны. Даже слюнки потекли от ароматного запаха. Я ведь на праздничном ужине так ничего особо и не съела, не смогла от волнения.
Ну, зато с голоду не помрем. Хотя, конечно, не хорошо нагло объедать разбойников, они все же нас как порядочных людей похитили, а не невоспитанных, которые угощаются запасами хозяев без разрешения.
И Маттар нас тут точно не найдет. Если, конечно, разбойники не решат ему меня вернуть – за солидный выкуп. Принесут на блюдечке с золотой каемочкой, заберут мешок с золотом и отправятся лиходейничать дальше. Правда, теперь, после того, как я от него сбежала, он сам им приплатит, должно быть, лишь бы не выпускали потерявшую совесть невесту.
– Что делать?! – заскулил мой напарник. – Мы пропали!
– Выберемся, – постаралась придать голосу побольше уверенности. – Не переживай.
– Даааа, тебе хорошо говорить, - он не собирался успокаиваться. – Ты невеста Повелителя, а я… Меня они точно убьют. Мамка говорила, разбойники-то все, как один, людоеды!
– Ну, тогда вопрос с провизией у них решен надолго, - я усмехнулась, вспомнив крупногабаритность Тома.
– Очень смешно, - он замолчал, и даже в темноте было легко представить, как парень обиженно надулся.
– Прости, - стало стыдно. – Ты по моей вине во все это угодил.
– Да ладно, чего уж там, -
Тоже верно. Хорошо устроился наш Джулиан! Невеста своими силами сбегает от императора. Том вместе с ней попадает в руки гиблых людей. А сам Джул вроде как и не при делах, как говорит Кнопка.
Вот все ему выскажу, когда встретимся, не буду подбирать выражения! Как о любви так он петь горазд, словно соловей, что нанюхался сирени. Букетики таскать и в обмен поцелуи просить, так всегда пожалуйста. А только до подвигов дело дошло, так по делам укатил. Хитроумный какой!
– К Матери их тащите! – донеслось откуда-то сверху, спасая призрачного жениха от расправы – пусть пока только в мечтах.
Заскрежетали засовы. Противно заскрипела дверь. В лицо ударил сначала ослепляющий свет, затем свежий воздух с примесью горьковатой нотки от чадящих факелов. Пока мы с Томом морщились, привыкая к новому «освещению», нас уже подхватили под руки, поставили на ноги и подтолкнули вперед.
Когда ступеньки остались позади, нас привели в комнату с низким потолком, темную, пропахшую травами, дубильной кожей и чем-то резким, похожим на прокисшее молоко. Оконце имелось лишь одно, такое крохотное, что засомневалась в его способности пропускать достаточно солнечного света даже днем.
У стены сидела пожилая женщина с короткими седыми волосами. С изрезанного глубокими морщинами лица на нас пытливо глянули ясные, молодые не по возрасту глаза – чистые, как озеро в безоблачный день, когда каждый камешек на дне виден. Одежда, хотя скорее лохмотья ткани, давно потерявшей изначальный цвет, прикрывала сухонькое тело с впалой грудной клеткой и острыми коленками, что торчали наружу.
Нам с Томом надавили на плечи, заставив сесть перед ней на пол. Все ушли. Остались только мы, старуха и тишина. Все четверо молчали. Хозяйка странной комнаты переводила взгляд с одного лица на другое, порой склоняла голову на бок, всматриваясь словно даже с удивлением.
– Они нас точно съедят! – заскулил Том, съеживаясь.
И бабушка вдруг расхохоталась – искренне, с удовольствием, запрокинув голову. Мы с парнем удивленно переглянулись. Сами разбойники тоже, видимо, ничего не понимали.
– Все в порядке, Мать? – спросил один из них, открыв дверь и недоуменно посмотрев на хохочущую старуху.
– Да, Оббен, все хорошо, - улыбаясь, ответила она. – Мир встал на свой путь. Ему дали второй шанс.
Глава 8. От судьбы не убежишь
– Ага, - тот явно ничего не понял, но предпочел не спорить.
– Никто вас не съест, молодые люди, - посмотрев на нас, сказала бабушка, когда он закрыл дверь.
– Ты, - ткнула пальцем в Тома, - доживешь до глубокой старости и родишь пятнадцать детей.
– Это как же? – лицо друга вытянулось от удивления.
– Жена объяснит, как, - усмехнулась.
– Помрешь в почете и уважении, окруженный любовью, во сне, не мучаясь. Славно поживешь, больших бед не зная, всем бы так.
– Это хорошо, - Том повеселел и тут же не стерпел, принялся расспрашивать. – А кто женой-то станет, бабусь?