Удружила, маменька!

Коршунова Наталия

— Правда, — кивнул он и снова чмокнул меня в губки. — Я предлагаю тебе стать моей девушкой, Юль. И если тебя что-то смущает в предложенной модели отношений, скажи мне, я пересмотрю свои привычки. Пошлых шуточек не надо? Что ж, буду меняться.

— Н-нет, Никит, с этим всё в порядке. Я привыкла к таким шуткам папы, без них бы, наверно, отношения были слишком приторными. Я о другом. Ты — и без секса?!

— Что тебя смущает? — удивился он.

— Ты будешь «отрываться» на стороне? — взглянула я ему прямо в глаза.

— Нет, — серьёзно ответил он, тоже пронзая меня своим шоколадным взглядом. — Зачем?

Мне будет всего хватать в наших с тобой отношениях.

— Ты станешь неудовлетворенным и злым. И мы быстро расстанемся. Или ты думаешь, что я буду тебе минет делать ежедневно?

— К минету принуждать не буду. Когда захочешь сама его сделать — буду рад. Дело это тонкое, силой заставлять — себе дороже. А сбросить напряжение мужчина может и другими способами. И ещё — для меня верность не пустой звук. Только не такая, что мы пришли на вечеринку и не отходим друг от друга. Флирт допускается, медлячки там, кокетство. Но вот до откровенных тисканий лучше дело не доводи — ухажёр твой огребёт по полной, если увижу.

Я молчала. Я укладывала в своей голове всё услышанное и не могла понять, зачем это ему?! Молодому, красивому, успешному парню нянчиться с девственницей, изнывая от неудовлетворенности? «Другие способы» по-любому не доставляют такого наслаждения, как при нормальном сексе. Или, может, я чего-то не понимаю?

— Никит, а если я соглашусь, но в процессе пойму, что немного не так всё представляла себе. Отпустишь? — решила я рискнуть.

— Ну, если дело будет во мне, то по стараюсь измениться и сохранить наши отношения. Если это ты встретишь более достойного мужчину, ну что ж, наверно, отпущу, но попытаюсь доказать тебе, что я всё равно лучше, — раскладывал он всё по полочкам.

— Уверен?

— Разумеется, — пожав плечом, произнёс он.

— Ну тогда… Я согласна, только… — я кусала губку, всё ещё раздумывая. — А давай, пока «присматриваемся», наши встречи будут тайными? Ну, чтоб разговоров потом лишних не было, подколов?

— Я понял тебя. Что ж, мне будет сложновато, но… Давай! — кивнул он.

— Почему сложновато?

— Ну, работа, ежедневный просмотр профессиональных статей и литературы, подготовка к конференциям… — улыбнулся он. — А тебя я хочу видеть ежедневно. И не просто видеть: пообщаться без спешки, покормить тебя вкусняшками в кафешке или дома, в кино сходить, понежить тебя, в конце концов, — потёрся он щекой о мои волосы.

А потом были нежности: невесомые поцелуи Ника переходили в чувственные и глубокие, мои робкие ласки становились более бесстыдными, температура наших тел неумолимо росла, а дыхание учащалось, сбивалось и переходило в сладострастные выдохи.

И слова… Пошленькие шуточки и подколы сменились жарким шёпотом, сладкими постанываниями и шумными охами-вздохами.

Ник уже давно сбросил с меня халат, оставив моё разгоряченное тело лишь в трусиках. Мы ласкались, перекатываясь на широкой постели, переплетая пальцы и даря друг другу приятные ощущения. Я не понимала, что со мной творится! Хмель от согревающего бальзама уже тысячу раз исчез из моей головушки, а вот тело всё ещё не подчинялось пуританскому мышлению девственницы. Оно льнуло

к ласковым рукам Никиты, растворялось в них, таяло…

Иногда я задевала бедром мужское достоинство Ника. Вот тут мне становилось немного стыдно, и я спешила отстраниться от него со смущённой улыбкой. Я не представляла, как я могу тоже сделать ему приятно, если мне неловко даже от случайного касания.

— Не смущайся, Юль, — замечал моё напряжение Ник, — привыкай к присутствию мужского тела рядом с собой, к мужским рукам, губам на своём теле. И к мысли, что всё, что происходит в постели между двумя влюблёнными — это не пошлости и непотребство. Это просто выражение своих чувств, стремление доставить друг другу приятное, слышишь?

— Да, — прикрывала я глазки от его сумасшедших ласк и таких новых для меня ощущений. И уже бесстыдно распахивала бёдра, когда его рука касалась моей влажной промежности.

— Юльчик, ведь этот оргазм был не первый у тебя, правда? — его пальчик быстро скользил по моему набухшему до предела от возбуждения клитору. — Играла с собой пальчиками? Ты такая темпераментная…

— Даа., — призналась я, — только это было не так ярко, как сейчас.

— Умничка, что не скрыла, — шептал он мне, перемежая свои слова посасываниями и покусываниями моих сосочков, — а что представляла во время этого?

— Эротические сценки из фильмов и своих снов, — у меня в голове уже совсем помутилось, и я была на удивление откровенна.

— В следующий раз посмотрим вместе эти сценки? И откроешь мне свои сны? Я хочу знать, каким ты видишь свой идеальный секс, — его пошленькие базары и ускорившиеся движения пальчика уже заставили меня содрогаться в предоргазменной агонии. А как только я представила, что мы смотрим мои любимые отрывки из фильмов, лёжа на кровати абсолютно голенькими, меня просто накрыло сладострастной волной наслаждения. Я заметалась по подушке, застонала, жарко задышала от этого кайфа, пронзившего всё моё тело стрелой удовольствия.

Фантастика!

Пока я отходила от этого всего, Ник нежно поцеловал меня и снова куда-то исчез.

И опять вернулся через несколько минут.

Улыбающийся.

С тарелочкой винограда.

— Никит, — начала я смущённо, — ты куда всё уходишь?

— Вот, за виноградом тебе, — снова нежно чмокнул он меня в губки и закинул мне в ротик сочную ягодку.

— Ник, я поняла всё, — пряча глазки, «рассекретила» я его. Конечно, уходит с таким внушительным каменным бугорком в трусах, а приходит уже с вполне приличным для девичьего глаза размером. Сам «разряжается», в ванной. Мимими)

— Не уходи в следующий раз, ладно? — прижалась я к нему, пряча своё лицо у него на груди. — Я сама попробую тебе приятное сделать. Если научишь, — последние слова я еле слышно прошептала. Было стыдно. Но умиление от этого его поступка и желание «отблагодарить» его за все его сегодняшние нежности пересилило мой стыд.

— Юль, ты мне ответь, у тебя вот здесь, — он положил ладонь мне на грудь, на область сердца, — что-то есть ко мне?

— Есть, — крепко обняла я его, — сильная симпатия, и… влюблённость, наверно.