Уездная учительница магии

Корсарова Варвара

Теперь все в нем мне казалось вдвойне опасным — и черные непроницаемые глаза, и неуловимая усмешка на губах, и бледный шрам на лице! Да он точная копия разбойника Грабба, и он не мое спасение, а моя погибель! Это он запер меня в той избушке, кто же еще!

Сердце пустилось галопом.

Меньше всего мне хотелось оказаться придушенной в лесу этим оборотнем, поэтому изо всех сил рванулась из его рук, но Роберваль лишь крепче сжал ладони, да еще и чувствительно встряхнул меня. В голове что-то щелкнуло; я ощутила себя в западне. И тогда я изо всех сил

толкнула его кулаком в грудь, а носком ботинка ударила в голень. Мной владело одно чувство — освободиться во что бы то ни стало!

Противник охнул, но хватки не ослабил; я исхитрилась и пнула его еще раз, отпрянула, споткнулась о корень, и мы рухнули на землю. От удара из груди разом вышибло весь воздух, и вдохнуть не получалось, потому что сверху меня придавило тяжелое мужское тело.

— Успокойся, глупая женщина! — яростно приказал мне злодей.

* * *

Я извивалась и брыкалась, пиналась и уворачивалась, но Роберваль действовал быстро и безжалостно. Он сжал мои запястья мертвой хваткой и пригвоздил к земле, коленом придавил мои ноги и приподнялся. Я смогла с хрипом втянуть воздух и выпалить:

— Отпусти, подлец! Чертов разбойник!

Черные глаза смотрели на меня сверху вниз с озадаченным любопытством.

— Разбойник? — переспросил Роберваль. — Ты правда так думаешь? Ладно, если я разбойник, что, по-твоему, я сейчас с тобой собираюсь сделать?

— Убить? — предположила я, тяжело дыша и облизывая губы.

— Не угадала, — ответил Роберваль. — Есть и другие варианты.

Всерьез он говорил или насмехался, но от его интонации бросило в дрожь. С его глазами что-то произошло: будто угли вспыхнули, и меня обожгло бушующим пламенем.

Он наклонился ближе к моему лицу. Я видела, как от движения под свитером заходили мускулы на его груди и плечах, а от пронзительного взгляда у меня аж сердце стиснуло, в животе задрожало, и жар побежал по жилам. Смесь ужаса и трепета заполнила душу, но я не стала копаться в собственных чувствах, а вместо изо всех сил постаралась вернуть себе спокойствие и рассудительность.

Будь я проклята, если буду умолять его о жалости.

— Что тебе нужно? — спросила я как можно тверже.

Роберваль помолчал, а потом поерзал, устраиваясь поудобнее, и прижался ко мне куда крепче, чем требовалось, чтобы удержать меня на месте — к тому же я больше не делала попыток сопротивляться. Я чувствовала, как вздымается его грудь от дыхания, и даже слышала биение его сердца.

Наконец он заговорил: с тягучей насмешкой и легкой хрипотцой в голосе:

— В данный момент мне непросто ответить на этот вопрос. События приняли неожиданный оборот. Но час назад я отправился в лес, чтобы найти потерявшуюся учительницу и вернуть ее в город.

— Почему? — удивилась я, дыша так же глубоко, как и он.

События развивались очень странно, и удивительнее всего было то, что теперь я не чувствовала страха, а дыхание мое сбилось, и сердце стучало неровно отнюдь не от опасения расстаться с жизнью.

— Что почему? —

ответно удивился Роберваль. — Надо было бросить тебя в лесу на произвол судьбы? Степпель бы мне этого не простил. И Регина бы расстроилась. И опять пошли бы слухи о призраке разбойника.

Я молчала, и Роберваль сжалился и перестал говорить загадками.

— Я сидел в трактире. Собирался съездить на участок осмотреть новую делянку, но поднялся туман. Пришлось задержаться и заказать пива. Завалился Хеймо и начал орать, что тебя забрали призраки. Поскольку других желающих отправляться в лес не нашлось, я пожертвовал досугом и бросился спасать деву в беде. Теперь жалею о своем благородном порыве. Ты мне так врезала по ноге, что буду хромать неделю.

— Отпусти меня.

— А ты не будешь драться?

— Не буду, если не потребуется. Поэтому никаких обещаний.

Он медленно встал, подал мне руку и помог подняться. Тут я осознала, что туман рассеялся как по волшебству, косые лучи вечернего солнца пронизывают крону и покрывают траву яркими пятнами.

— Понимаю, что вы испугались и поэтому болтали ерунду, госпожа Верден, — сказал Роберваль, вернувшись к подчеркнутой вежливости. — Честное слово, я искал вас, чтобы вывести к людям.

— А вместо этого напугали. Что за манеры разбойника!

— Виноват. Что с вами случилось?

— Много чего, — ответила я угрюмо, решительно не представляя, как теперь себя вести, и принялась очищать юбку от сора. Я была красной, грязной, мокрой и жалкой; волосы торчали клочьями, руки в запекшийся крови от порезов. Роберваль наблюдал за мной с кривой улыбкой, и я всей кожей чувствовала его взгляд. По спине у меня точно электрические искры бегали.

— Вижу, вы попали в серьезную переделку, — подвел Роберваль итог наблюдениям. — Испугались тумана? Или видели что-то еще?

— А что, по вашему, я должна была увидеть в этом лесу? — я выпрямилась и смело посмотрела ему в глаза. Роберваль спокойно пожал плечами.

— Местные говорят, что частенько встречают тут призраков.

— Я тоже их встретила.

— Да ну?

— Не верите? А еще меня заперли в лесной сторожке. Кто — не знаю. Подозреваю вас.

— Зря подозреваете. Когда это случилось?

— Час или два назад. Или три...

— В это время я пил пиво в трактире. Как вы сбежали?

— Устроила подкоп. Почему вы один пошли в лес в такой туман? Вы не испугались заблудиться как остальные?

— У меня отличное чувство направления. Лес знаю как свои пять пальцев. Правда, в этой части бывал редко. Вы почти добрались до болот и особняка Грабба. Еще с пол-лиги, и сами бы нагрянули к нему в гости. Если бы раньше не утонули во мшарах.

— А вы бывали в лесном особняке?

— Ни разу, но на днях собираюсь наведаться. Как-никак, это моя собственность.

— Что?!

— Эта часть леса принадлежит мне. Выкупил ее пару месяцев назад. Кроме того, семейная легенда гласит, что Грабб был нашим предком. Так что вы почти угадали: разбойники в моем роду были.