Уездный город С***
Шрифт:
— Что это?
— Адреса сиротских приютов, — пояснил Титов.
— И что мне с ними делать? — нахмурился Меджаджев, мрачно разглядывая ровный, каллиграфический врачебный почерк.
— Полагаю, вы и сами разберётесь, — развёл руками Натан. — Пойдёмте, я провожу вас к выходу.
Чутьё подсказывало, что душеспасительные беседы — это последнее, чего желает его нынешний собеседник. Сам разберётся, не маленький. Как сказал Лопух, можно указать выход, а воспользоваться им или нет — личное дело каждого. Уговаривать же и проповедовать поручик не нанимался.
Вещевик одарил сыскаря долгим взглядом, но карточку всё же не выбросил,
Выпустить человека из застенков Департамента было, с бюрократической точки зрения, гораздо проще, чем туда устроить: на восстановление Меджаджева в рядах честных граждан ушло чуть больше десяти минут.
— Пойдёмте, провожу до гаража, пусть вас домой отвезут, — предложил Титов.
— Да не стоит, я лучше пройдусь, — отмахнулся освобождённый. — Проветрюсь после ваших подземелий, подумаю.
— Ну, тоже дело. Желаю вам никогда больше не попасться на дороге нашему ведомству, — с улыбкой сказал Натан, протягивая вещевику руку. — И не держите зла, если что.
— Вы хороший следователь, дотошный. Спасибо, — задумчиво возразил Меджаджев, пожимая ладонь Титова, кивком попрощался и двинулся прочь. Но отступил на шаг и, вдруг обернувшись, смерил Брамс непонятным взглядом и добавил, вновь сбившись на «ты»: — Невесту свою береги.
— Чего это он? — тихо спросила Аэлита, когда вещевик, больше не оборачиваясь, ушёл.
— Переживает, — пожав плечами, пояснил поручик. — Надеюсь, что переживёт. Пойдём, глянем, что там у Элеоноры для нас есть?
— А разве не нужно допросить задержанного? — озадачилась Брамс.
— Хороший задержанный — выдержанный, — со смешком ответил Натан. — Пусть посидит, от русалок отойдёт, а мы пока окончательно определимся, что у нас на него вообще есть.
Предчувствие Титова не обмануло, приятные новости действительно нашлись. Во-первых, пусть и запоздало, и уже не нужно, но добрался-таки пакет из Киева с подробными сведениями о Даниле огове, который к тому же не принёс никаких неожиданностей, лишь дополнительно подтвердив личность историка. Во-вторых, был человек от Боброва, который забрал наволочку с документами — всё чин по чину, с предписанием и распиской в получении. И хорошо, что к этому времени поручик не успел вернуться: они бы и орбача наверняка себе забрали.
А в-третьих и в-главных, объявился хозяин дома, в котором квартировала фомора. Им оказался крупный купец, известный весьма тёплыми, нежными и прочными отношениями с Британской Империей, который сдал дом в долгосрочную аренду. Чин по чину, все бумаги были в порядке, а нанимателем выступило крупное производственное объединение, желавшее вести дела с местными промышленниками. Предусмотрительная Михельсон вызвала того для допроса, и Натан прибыл как раз вовремя.
Ни малейшей приязни этот краснолицый, потеющий человек с бегающими поросячьими глазками не вызывал, и Натан готов был обвинить его во многом, особенно если бы тот начал запираться. Но сообразив, во что именно вляпалась жиличка — бог с ним, с соучастием в убийстве, тут самая настоящая измена со шпионажем! — хозяин дома рьяно принялся помогать следствию, так что разошлись в конце допроса вполне мирно. И хотя поручик не сомневался, что купец лукавит и что он прекрасно знал, с какой целью явилась эта фомора, но никаких доказательств не имел и потому даже не стал поднимать эту тему.
Тем более хозяин дома и впрямь кое в чём очень помог: он знал, на каком автомобиле ездила фомора, лично ему знакомая как
Автомобиль оказался по-настоящему царским подарком, здесь улик было в достатке: отпечатки пальцев Горбача и неизвестные, вероятно, принадлежавшие фоморе, вычисленный Аэлитой амулет и даже немного опилок и осыпавшейся хвои.
В общем, когда ближе к вечеру Натан вызвал в допросную Горбача, никаких сомнений у него уже не было, но по-прежнему оставался один весьма значительный пробел: мотивы. Титов совершенно не понимал, из каких соображений загнал себя на виселицу этот талантливый вещевик, востребованный специалист и весьма обеспеченный человек. Оставался единственный шанс выяснить правду: разговорить самого Горбача. Конечно, особенного смысла откровенничать у того не было, смертный приговор он себе уже обеспечил, но у Титова имелся один аргумент для убеждения. Не вполне законный, но, надо надеяться, достаточно действенный.
— Здравствуйте, Сергей Михайлович, — поприветствовал Натан введённого конвоем арестованного, жестом приглашая того сесть. — Как вы себя чувствуете?
орбач на стул сел, но на приветствие не ответил. Смерил взглядом Брамс, потом Титова, брезгливо поджал губы и отвернулся, уставившись в стену.
Ожидаемо.
— Следствию ясно, как и с чьей помощью вы убили Навалову Аглаю, Дёмину Елену и Горбач Акулину, имеются достаточные доказательства, которых вполне хватит для вынесения приговора. Но лично у меня остался один вопрос: зачем это всё? Не сочтите за труд, удовлетворите любопытство! Сотрудничество не смягчит приговора, но облегчить душу, говорят, перед смертью полезно, — попросил он ровно. Выждал несколько секунд и, предсказуемо не увидев отклика, продолжил уже другим тоном — вкрадчиво, словно бы задумчиво: — А ещё ведь я вас на ночь отпустить могу…
Горбач перевёл на следователя удивлённый взгляд, и Титов в душе порадовался даже столь незначительному оживлению. Кроме данного русалками козыря, других аргументов в этом разговоре у Натана не было, и оставалось только играть на недавно пережитом страхе. Конечно, для суда отсутствие видимого мотива не было решающим, доказательств и без того хватало, но поручику хотелось видеть всю картину. Для собственного успокоения, просто чтобы знать.
— Проводить на то место, где мы встретились, и подождать до утра, — спокойно продолжил поручик. И по тому, как мертвенно побледнел орбач, понял, что ход сделал верный. — Мне разницы никакой — что так дело закрою, что за гибелью подозреваемого при задержании.
— Я расскажу, не надо к ним, — поспешил заверить вещевик. — Спрашивайте.
— Начнём с начала. За кем шпионила Навалова и чем в конце концов вам не угодила?
Оказалось, что на проститутку эту Диана Смит вышла в поисках человека, способного передать нужные чертежи. К её сожалению, слишком хорошая заводская защита не пропускала внутрь даже навьев, причём устроена была столь хитро, что пролезть фомора не могла даже через подвал, её бы всё равно обнаружили. Навалова являлась слабым местом Горбача: тот регулярно посещал проститутку уже с полгода. Фоморе понадобилось совсем немного времени на выяснение характера вещевика и поиски болевой точки, на которую можно было надавить и получить необходимый результат.