Угасающее солнце: Шон`Джир
Шрифт:
— Ты боялся чего-то особенного?
— Только запущенности, госпожа, — сказал он.
Стоя рядом с ним, Мелеин время от времени с кажущейся случайностью следила за отражением его лица, как Стэн — за ее отражением. Он радовался, что находится здесь, что его руки делают то, что хорошо знали; и вновь и вновь повторял тесты, выжидая, пока госпоже не надоело стоять за его плечом, и она не уселась за пульт в кресло второго пилота.
Ее, казалось, интересовало лишь то, что делает Стэн; он вспомнил, что госпожа знакома с подобным оборудованием,
И Стэн рискнул.
«Истекшее время», — запросил он компьютер.
Зажегся ответ: «Информация отсутствует."
Он задал еще несколько вопросов. «Информация отсутствует. Информация отсутствует», — отвечал компьютер.
Холодный ком застрял в его горле. Он осторожно проверил состояние курсовых лент — сможет ли он проследить полет корабля, чтобы потом вернуться домой.
«Засекречено», — вспыхнул экран.
Он замер, вспомнив об устройстве самоуничтожения, связанном с ленточным механизмом. И при этом воспоминании в голову ему закралось подозрение.
«Мы хотим, чтобы, вернувшись домой, ты не привел за собой какой-нибудь „хвост“.
Слова Ставроса.
Струйки пота побежали по его телу. Почувствовав капли пота на лице, Дункан тыльной стороной руки вытер рот, попытавшись сделать это незаметно. Мелеин по-прежнему сидела рядом.
Дус протиснулся между ними, оказавшись в опасной близости от хрупких приборов.
— Уйди отсюда, — попросил его Дункан. Но зверь лишь улегся.
— Кел'ен, — заговорила Мелеин, — ты увидел что-то, что тебя встревожило?
Он облизал губы и взглянул на нее.
— Госпожа… мы не нашли жизни… я потерял счет планетам, а жизни мы не нашли… Почему ты думаешь, что на вашей прародине все обстоит иначе?
Ее лицо сделалось непроницаемым.
— Кел'ен, ты увидел что-то, что заставляет тебя думать иначе?
— Я увидел достаточно… чтобы понять, что я не могу вмешаться в управление этого корабля. Госпожа, когда эта лента закончится, на ней может не остаться курсовых данных.
Янтарные глаза мигнули. Мелеин сидела спокойно, обхватив руками колени.
— Ты собирался покинуть нас?
— Нам не удастся изменить курс. У нас нет выбора, госпожа.
— У нас никогда его не было.
Он задержал дыхание, вытер со щеки струйку холодного пота и вздохнул. Мелеин была абсолютно спокойна и бесстрастна: Шон'ай… вызов брошен, для них — с рождения. Как Ньюн со своим оружием.
— Госпожа, — сказал он тихо, — ты давала имя каждой планете, мимо которой мы летели. Ты знаешь, сколько их нам еще предстоит увидеть?
Она кивнула, как было принято у ее Народа, склонив голову влево. — Прежде чем мы достигнем родины, — проговорила она, — будут Млара, и Шэй, и Хла, и Сэй'эй-ноу-клай'ай.
— Четыре, — пробормотал он, ошеломленный внезапным известием о том, что конец близок. — Ты говорила
— Я говорила ему. — Она наклонилась вперед, руки сплелись на укутанных белом коленях. — Кел Дункан, твои корабли придут. Они идут.
— Да.
— Ты выбрал, кому служить.
— Да, — сказал он. — Народу, госпожа. — И, поскольку она все еще вглядывалась в него, опасаясь его предательства: — У них, госпожа, так много кел'ейнов, что потеря одного ничего не значит. У Народа же — всего один… со мной — два. В моем лице человечество не потеряет одного кел'ена.
Глаза Мелеин до боли всматривались в него.
— Твоя математика безупречна, кел Дункан.
— Госпожа… — тихо пробормотал он, признательный ей за похвалу.
Она поднялась и ушла.
Передав корабль ему.
Какое-то время он сидел неподвижно, получив все, чего добивался; и эта ноша вдруг показалась ему непосильной. Теперь, даже захоти он предать их, — подумал Стэн, — он не сможет этого сделать; он никогда не сможет повторить то, что сделал тогда, на Кесрит, спасая их жизнь…
Дунканом двигал эгоизм, а не любовь… сейчас и в будущем. Он слишком хорошо знал мри, чтобы поверить, что это пойдет им на пользу.
Он просмотрел банки данных, укрывавшие свои страшные тайны, закрытые для него программы; скорее всего, блокирование началось с момента, когда Стэн нарушил приказы и раньше времени запустил курсовую ленту.
А, может, — как и прежде бывало с ПлаРами, — с самого начала было решено, что «Фокс» может вернуться лишь вместе с «Сабером».
Существовал пан'ен и запись в нем; но тягаться с огневой мощью «Сабера» «Фоксу» было невозможно… и, скорее всего, когда лента закончится, навигационный компьютер взорвется, уничтожив корабль.
Он вновь вернулся к пульту, снова и снова терпеливо стуча по клавишам, снова и снова получая в ответ «Информация отсутствует» и «Засекречено».
И наконец, оставив попытки, Стэн поднялся, рассеянно потянувшись к дусу, который тоскливо жался к нему, чувствуя огорчение хозяина и стараясь отвлечь его.
Четыре планеты.
День, а может — больше месяца: интервалы между прыжками были неравными.
Конец путешествия неожиданно показался очень близким.
16
Млара, и Шэй, и Хла, и Сэй'эй-ноу-клай'ай.
Ньюн наблюдал, как они проносятся мимо, безжизненные, и даже его хмурый вид не мог скрыть возбуждения в крови.
Они прыгнули снова, и чуть позже полудня по корабельному времени в центре экрана появилась новая звезда.
— Это дом, — негромко сказала Мелеин, когда они пришли в холл госпожи, чтобы взглянуть на нее вместе с ней. — Это Солнце.
На хол'эйри — Нэй'ай'ин.
Ньюн взглянул на пятнышко света, которое с внешней границы системы, где они находились, казалось меньше булавочного укола, и в отчаянии подумал, какой долгий путь им еще предстоит. Нэй'ай'ин. Солнце.