Углерод
Шрифт:
– То есть планета совершает полный оборот за двадцать пять часов двадцать две минуты?
– Ну хоть видно, что в школу ты ходил. Может и не зря техником называешься. Нет, часами-то пользуются, просто возни много. Поэтому и живём по колоколу. Утром прозвонил - значит шесть утра, днём прозвонил - значит час уже, ну и вечером в семь часов звонит. То есть один час в деревне на самом деле равен шестидесяти трём минутам и сорок одной секунде или около того.
– Привыкнуть бы.
Никакого колокола утром слышно не было. Видимо он просто проспал, однако полуденный колокол услышал
– Привыкнешь. Если всё-таки хочешь пользоваться часами, например, в лесу, просто переводи их каждые двенадцать часов на сорок одну минуту назад и всё.
Шли недолго, Леонид задавал общие вопросы на разную тематику. Тему с ППШ пока затрагивать не стоило. Он снова закурил. Слух уловил слабый звон металла, где-то недалеко занимались ковкой. Позже, он обязательно найдёт где.
– Вот ты, говоришь, казначейство есть, столица на западе. А столица чего? Тут есть какой-то государственный строй? Кто-то им управляет?
– Столица есть, а вот государства нет. Здесь же люди со времён царя Гороха живут. Уже лет сто пятьдесят, не меньше. Просто единственный город люди прозвали Столицей, а так, у нас каждый сам за себя. Управляет Столицей регент. Ну это ещё с царских времён пошло, да так и осталось. Дескать, объявляю эту землю собственностью монарха и прочая чепуха. Самый большой населённый пункт: рулит экономикой, толкает науку, развивает промышленность, подаёт пример остальным, ведёт торговлю практически со всеми...
– Практически? А с кем не ведёт?
– Официально, с работорговцами и бандитами. Но на самом деле столица активно торгует и с теми и с другими. Оружие, золото, наркотики, рабы всех мастей. Хороший бушлат, не жарковато?
– спросила она, потрогав куртку Леонида.
– Есть немного, но зато будет что зимой носить. И продавать я его не собираюсь. Это так, на всякий случай.
– Как хочешь. Пришли.
Место стройки представляло собой каменный фундамент посреди обнесённого редким забором участка, склад брёвен и всё. Бригада строителей насчитывала всего четыре человека. Один орудовал царапкой, двое махали топорами вырубая пазы в бревне, ещё один, словно кот загорал на солнышке. Увидев Самойлову, он даже не встрепенулся чем и навлёк на себя праведный гнев работодателя.
– Ты опять ничего не делаешь? Савелич, почему он у тебя ничего не делает?
– негодовала она.
Высокий худощавый мужчина отвлёкся от работы. Вслед за ним перестал орудовать топором и его напарник. Только работяга с царапкой упорно продолжал трудиться.
– Екатерина Сергеевна, я бы заставил, но сама знаешь, я не по этой части.
– Ты почему не работаешь? Я тебе за что деньги плачу? Чтобы ты тут прохлаждался?
– требовательно спросила она бездельника.
Молодой парень, с редкой бородой посмотрел на Самойлову как на дуру.
– Я всего лишь на две минуты присел передохнуть. Да и чем мне заняться?
– Мог бы ещё с одного бревна кору ободрать!
– Так эта штука, как её, всего одна.
– Лопатой ободрать!
– Самойлова почти кричала на парня.
– Так, умник. Собирай свои шмотки и вали отсюда! Савелич, проверь, чтобы он инструмент не утащил.
–
– Нет здесь трудового кодекса! Ты не смотри, что я - женщина... Да я тебя, крысёныш... Ничего не получишь! Ни копейки!
Тут мужики сообразили, что, если ничего не предпринять произойдёт трагедия. Пока Леонид удерживал хозяйку магазина, работяги препроводили парня от греха подальше. Успокоить её удалось не сразу. Хрупкая с виду женщина метала молнии, матерясь, как сапожник. Савелич носился вокруг неё, просил проявить благоразумие и успокоиться.
– Чего это с ней?
– Сспросил техник у работяги на голову ниже его, что было довольно редким явлением.
– Нормально, это у неё характер такой.
Общий язык с работягами удалось довольно быстро. Савелич был старшим. Мягкий и явно образованный человек. Руководил процессом, знал множество нюансов строительства, но не смотря на главенство, работал наравне со всеми. Низкорослый работяга представился Димой. Работал всегда с Савеличем, потому имел шутейное прозвище Хлястик. Обладал почти феноменальной физической силой и выносливостью. Постоянно находясь в подпитии, молча вкалывал за двоих. Третьим оказался уроженец Общины. Естественно знал Палыча. Вопреки славянской внешности носил имя Аслан. Позже Леонид составил список самых важных вопросов, найдя ответы на них, он сможет вернуться домой или хотя бы постигнуть этот гнусный мирок. Вопрос, почему этого человека назвали Аслан, занял почётное второе место.
Работали с рассвета до заката, с часовым перерывом на обед, спали там же, под навесом. Все кроме Савелича. Будучи человеком семейным, ночевал он дома.
Работа действительно оказалась тяжёлой. Леонид обзавёлся множеством ушибов, мозолями, но не жаловался хоть и каждый день уставал подобно рабу на галере. Он прекрасно знал, что на галерах в качестве гребцов выступали солдаты или просто свободные люди, но другой аналогии придумать не мог.
Усталость не мешала вынашивать план дальнейших действий, ведь мышцы не участвуют в мыслительных процессах. Глобальная цель никуда не делась, а единственно верным решением казалась миграция в пресловутую Столицу.
Столица - далёкий город на берегу океана. Всего четыре тысячи километров на запад. Но что он там забыл? Провести несколько недель в пути только для того, чтобы начать всё сначала? Конечно, чем больше людей, тем больше информации, больше перспектив. Выбора нет. Придётся начать всё сначала.
Единственным, что омрачало текущее положение дел были сны. Через день ему снился тот-же сон, что и в комендатуре. То же несчастное существо, те же небесно-голубые глаза, кусок стали в руке. По утрам, его голову никак не покидал образ существа, его удивлённого лица. Постепенно техник, даже пришёл к выводу, что это не совсем кошмар, а осмысленный сон, но который нельзя контролировать. К сожалению, всё что Леонид зал об Онейрологии, было только название этого замечательного научного течения.