Углерод
Шрифт:
– Ах этот дивный-дивный новый день!
– поделился он с Увальнем внезапно улучшившимся настроением.
– Кому-то он принёс триумф, а кому-то сломанную шею!
Увалень тяжело дышал, одновременно моргая тремя из четырёх глаз. Природа наградила хищника сразу двумя парами зрительных органов. Одна пара располагалась по бокам черепа обеспечивая периферийный обзор. Вторая находилась, где и положено глазам хищника, впереди. Если бы на месте техника оказался зоолог, то нашёл бы такую комбинацию как минимум интересной.
Но в этот момент, Леонид думал отнюдь не о изучении представителя неизвестного отряда. Он подошёл в плотную к голове Увальня, замахнулся топором, чтобы проломить
– А чего это я?
– опустив топор, спросил он сам себя.
Леонид не стал бить животное. Оно благополучно пережило первый удар по голове выжило при падении, и скорее всего переживёт и этот удар, и ещё один, и ещё. Лупить Увальня топором по голове "до победного" - значит потратить уйму времени и испортить сам топор, а рубить шею было просто не интересно.
Пришлось вернуться назад и найти молодое деревце попрямее. Срубив его, техник получил крепкую метровую палку. Вернувшись к Увальню, уселся на ближайший крупный камень. Достав и кармана нож, он принялся очинять палку словно гигантский карандаш.
– А ты знаешь? Я хотел бы сначала поговорить. Ты не против?
– спросил он Увальня и с молчаливого согласия хищника продолжил: - Конечно нет. В некоторой степени, я тебе даже благодарен, ведь ты преподал мне очень хороший урок... Один из многих. У этого мирка есть зубы, огромные и острые. Как у тебя. Расслабишься на секунду, и они вопьются тебе в задницу... Ты конечно можешь покорно принять свою участь... Да, это будет проще...
Техник прервался и закурил папиросу. Шум ручья и хорошая погода способствовали размышлениям о высоком. А поразмышлять было о чём, но некогда. Боясь, что Увалень умрёт без его участия, он продолжил затачивать палку.
– Но ведь это пораженчество! Вот почему я так не могу? Ну, например, почему бы не осесть в деревне? Жениться, детишек нарожать? А? Вот и я не знаю. Да и детей, честно говоря, я не люблю... Ты гнал меня по лесу почти сутки. Сутки я убегал от тебя и знаешь, что? Это не повлияло на моё решение свалить отсюда! Где логика? Может быть дело в цели? Нормальной такой глобальной цели. Может быть мечте? Ты вот - тупое животное, только жрёшь, гадишь, да размножаешься... Я ведь люблю животных. Даже подкармливал бездомных собак на Земле. Да, я с ними дружил. Но именно ты мне не нравишься. И мечтать ты ни о чём не можешь. Нахрена тебе мечты с такими-то запросами? Но ты не обижайся, у меня тоже нет мечты. Всё это глупое и пустое. Да уж.
Техник всё-таки заточил палку и подошёл к Увальню.
– Ну ладно. Пора заканчивать эти посиделки. Да и немногословен я сегодня. Ты уж извини. Меня только одно расстраивает. Мы не задумываемся о перспективе, а ведь она ужасна! Для тебя и меня... Для всех! Ты даже представить себе не можешь, как сильно я жалею, что ты не человек и не знаешь... Я тебе душу открываю, но ты всё равно не понял ничего из того, что я сказал.
Леонид вдавил острый конец палки в "периферийный" глаз Увальня. Зверь замычал от боли, но не смог даже дёрнуться. Тем временем, техник "нащупывал" палкой глазничную щель. Он очень удачно подобрал толщину палки, заполнив собой глазницу, она выдавила остатки глаза с кровью. Долго искать не пришлось. Леонид навалился всем весом, рассчитывая проломить тыльную стенку глазницы, но безуспешно.
– Да что такое?.. Погоди немного.
Он извлёк палку из глазницы Увальня. Отрубил от неё две трети топором, получившийся колышек вернул обратно в глазницу хищника.
– Не шевелись, - предупредил он животное, - а то всё испортишь.
Техник перехватил топор покрепче и с силой ударил обухом по колышку. Кусок дерева проломил стенку черепа и вошёл в мозг. Увалень умер даже, не успев это понять.
Потребовалось ещё три дня скитаний по лесу с компасом наперевес, чтобы выйти к месту назначения. В этот раз техник продвигался куда аккуратнее. Всё, что вызывало подозрение, обходил стороной или, если не было возможности обойти, шёл напролом, но крайне осторожно. Спал только на открытых пространствах, окружив себя небольшими кострами. Толку от этого было мало, но хотя бы давало слабую уверенность, что к нему не подкрадётся очередной Увалень пока не уснёт, а там будь, что будет. Боясь выйти не туда, он постоянно сверялся с компасом и всё-таки вышел не совсем туда, куда хотел. Однако, вернувшись назад, забрался на ближайшую сопку и обнаружил, что не всё так плохо. Севернее, между горами, он заметил просвет.
Долина действительно производила очень гнетущее впечатление и выглядела точно так, как рассказывал Савелич. Ни животных, ни растительности. Бурая, практически стерильная почва слежалась до состояния асфальта, в поле зрения не было ни одного следа человека или животного. К огорчению техника за горизонтом виднелось не зловещее чёрное пятно, а обыкновенный грозовой фронт. За горами шёл сильный дождь, стихия двигалась на запад, сможет ли циклон перевалить через горы, Леонид не знал, поэтому решил не затягивать знакомство с Рубежом. Около часа он медленно шёл вперёд. Сделав очередной шаг техник прислушивался к ощущениям. Он ожидал обещанного покалывания, запаха озона, чего угодно, что может предупредить его о приближении к Рубежу.
Обманул Савелич, процесс разложения в долине шёл, как ему и подобает. Высушенный годами и солнцем труп в почти полностью истлевших лохмотьях подсказал, Леонид почти у цели.
Существовала довольно высокая вероятность, что Рубеж может смещаться как ему заблагорассудится и разной скоростью, поэтому техник не спешил. Когда его и труп разделяло не более семи метров, он всё-таки почувствовал едва уловимое покалывание в позвоночнике. Техник встал как вкопанный. Следующий шаг мог оказаться смертельным. Кто знает, с какой скоростью двигался труп пока был жив? Может быть шёл прогулочным шагом или бежал сломя голову? Леонид отступил на несколько шагов назад, скинул с себя тяжёлый рюкзак с зубами и уселся на землю, закурил.
Перед ним снова предстало непонятное. Феномен, убивающий людей мгновенно неизвестным способом, невидимая стена, ограждая всё живое от того, что скрывается за горами. А может наоборот? Может Рубеж только и нужен для того, чтобы не пускать жизнь за горы, защитить что-то? Защитить от человека и только от человека? Очень может быть.
Савелич говорил, что Рубеж заполз даже на горы, однако, неизвестно насколько далеко. Что, если пройти вдоль гор, например, на юг пару десятков километров и попробовать найти перевал? Для этого нужен напарник причём на привязи, этакая прямоходящая отмычка...