Уходящие в Вечность. Часть 2
Шрифт:
Молодой ты, джигит, – слабым голосом продолжал Мухтаржан, – и не думаешь, что сегодня жив, а завтра – нет… Не думаешь, что, неожиданно уйдя из этого мира, погибнув под пулями неверных, ничего не оставишь ему взамен… не оставишь ни единого ростка, продолжателя своего рода…
Продолжатель рода! Так вот куда клонит беседу такой с виду мягкий, благожелательный, вкрадчивый хитрец Мухтаржан!
Дальше он мог бы не продолжать разговор. Рамазан знал уже, что речь сейчас пойдет о его дочери, малолетней Ходжархон.
Все добрые чувства к этому человеку, только что испытанные Рамазаном,
О чем вы, Мухтаржан ака? – резко выпрямившись, прямо смотря в его запавшие, влажные, словно полинявшие глаза, холодно спросил Рамазан. Мухтаржан, растерявшись от его внезапно изменившегося тона, молчал и немного испуганно смотрел на Рамазана.
Мне кажется, я понимаю, что вы хотите сказать, Мухтаржан ака. – С трудом заговорил наконец Рамазан, стараясь казаться спокойным. – И я скажу вам прямо: была у меня жена, Мухтаржан ака, все было. Должен был родиться и ребенок, но… ему не суждено было появиться на свет. Уж так получилось… А жена моя… не знаю, наверное, она умерла. Я уже давно ничего не слышал о ней. – Рамазан вздохнул, встал со своего места. – Все это осталось в той жизни, которая была до войны, в далекой юности и возврата к этому нет. Да и не время сейчас об этом говорить – война, неверные! – И Рамазан сделал попытку уйти.
Ну что ж, жива она или нет – это неважно. Жены может быть и две, – смущенно проговорил, наконец, Мухтаржан, удерживая его руку. – Я с тобой впервые говорю на эту тему. Я тебе еще, кажется, ничего плохого не посоветовал. Благодаря моей поддержке ты стал во главе отряда, стал уважаемым в народе курбаши. Подумай над моими словами, Рамазанжан! Я не желаю тебе плохого и люблю тебя, как сына.
А дочка моя, – хорошая, красивая, добрая и сможет быть тебе верной женой…
– Но она же мала еще, – преследуемый видением пестрого платья и косичек, недовольно ответил Рамазан, но видя, что Мухтаржан все еще вопрошающе смотрит на него, раздраженно сказал: – Ну, хорошо, я подумаю. А теперь, разрешите, я уйду!
Рамазан вышел во дворик, оттуда – на улицу. В груди кипели обида, разочарование, неприязнь и злость. Он ненавидел в эту минуту Мухтаржана и его дочь, с досадой вспоминая тот день, который свел его с этим человеком. Но в то же время Рамазан чувствовал, что отказать он не сможет. Во-первых, Мухтаржан помогал ему деньгами. Золотых, полученных от Хакимбека, уже давно не было. Как он будет доставать оружие и еду для своих людей? Да и кто же будет с ним считаться, если у него за душой не останется ни таньги 29 , какой он тогда курбаши? Рамазан начинал понимать, что деньги, богатство, на которые он привык смотреть сквозь пальцы, почти презирая их, все-таки нужны и никуда от этого не деться.
29
Таньга – название монеты (обычно серебряной) в странах на территории
А Мухтаржан имеет доступ к сокровищам Курширмата, среди которых, как он говорил, есть его изрядная доля. Он обещал поддержать Рамазана и открыть места спрятанных совместно с ферганским курбаши при отступлении богатств, если он женится на его дочери. Да его, Мухтаржана, как отца можно просто по-человечески понять. Жизнь его самого висит на волоске. Болезнь с каждым днем подтачивает истаявшее тело. Смерть вот-вот настигнет его и семья осиротеет. А время неспокойное, страшное. Дочке нужен верный человек, надежный защитник.
Когда Рамазану бывало очень трудно и сложно, когда он не знал, что предпринять, он вспоминал изречение великого суфия Джалаледдина Руми: «Всевышний отвечает тремя способами. Говорит «да» и дает, что ты хотел. Говорит «нет» и дает то, что лучше. Говорит «потерпи» и дает самое лучшее».
После этих слов Рамазан всегда успокаивался, словно бы пообщался с великим Руми один на один: «Что ж, буду покорным, может Аллах даст мне самое лучшее…»
Растворившись в мыслях, он не заметил, как вышел за кишлак. Стемнело.
Мириады звезд окружили повисший среди земли и неба Карагач. Млечный Путь опустился так низко, что до него, казалось, можно было дотронуться рукой. Над хребтом небо было чуть светлее. В той стороне зашло солнце. Рамазан был один во Вселенной: только звезды, звезды… И ничего, кроме звезд… Земля исчезла, растворилась, и вот Рамазан парит в бесконечном пространстве… От этого чувства немного кружилась голова, захватывало дыхание, он перестал чувствовать свое тело, которое вдруг стало легким и невесомым… Какое тихое блаженство опустилось в его душу! Как сладко замирало сердце перед огромным космосом, перед великой необъятной бесконечностью! Вот они, неисчислимые миры, о которых говорил когда-то Хайретдин хазрат, где в будущем должен побывать каждый… Что там, наверху? Какой там мир? Как его душа будет путешествовать со звезды на звезду?
Минута и Рамазан уже видит себя бесплотным духом, у него легкие невесомые крылья. Он взлетает над землей и поднимается в небо, душа оказывается в бесконечном космосе. Вот она летит навстречу яркому свету, чудесной волшебной звезде. А там, на ней, – прекрасные сады, там мир и тишина, поют птицы, среди деревьев гуляют кроткие ангелы. Но небо на ней не такое, как на земле. Оно бледно-фиолетовое и даже днем сквозь него видны звезды.
Рамазан так задумался, забыв о времени и заботах и слившись в единое целое с бескрайней Вселенной, что не сразу услышал за собою тихие, крадущиеся шаги.
Кто здесь? – недовольно спросил он, моментально вернувшись из суфийских прогулок по звездам в земную реальность и с неприязнью вспомнив все переживания последних часов.
Это я, Рамазанбек хазрат, Хусейн.
Зачем ты ходишь за мной? – досадливо спросил курбаши.
Рамазанбек хазрат, нельзя бродить одному ночью, мало ли что может случиться… Я охранял вас. – Хусейн подошел к нему близко. Звездная пыль отразилась в горячих глазах юноши. – Когда начнутся бои, я уйду с вашим отрядом, буду бороться с врагами! Ведь вам нужны верные люди?