Уходящие в Вечность. Часть 2

Фаттах Самира

А как же семья, Хусейн, как родители?

А что, у ваших джигитов нет семей? – все также тихо и настойчиво спросил он. – Я буду вашим телохранителем, буду защищать вас от пуль и сабель красных! – Хусейн попытался поцеловать руку, но Рамазан этого не позволил.

Преданность и искренность молодого бахши тронули его до глубины души.

Как свежий ветер разгоняет в небе грозовые тучи,

как теплый солнечный луч своим жаром превращает ледяную глыбу в весеннюю воду, так и чистая улыбка Хусейна прогнала накопившуюся в душе Рамазана после разговора с Мухтаржаном злую досаду. И он, улыбаясь, погладил Хусейна по плечу.

Ну, хорошо, хорошо. Я очень рад. Только сейчас оставь меня и иди домой. Дай мне побыть одному!

– 8 –

В один из дней Мухтаржан собрал в своем доме самых уважаемых аксакалов кишлака, пригласил местного муллу и устроил маленький праздник помолвки – Фатиха-той. Перед всеми присутствующими он объявил о своем намерении отдать дочь в жены Рамазану Ахмедбаю и, получив молчаливое согласие жениха, выразившееся лишь слабым кивком головы, торжественно переломил хлебную лепешку 30 .

30

Один из элементов обряда помолвки.

Рамазан не отказался от женитьбы совсем не по причине слабости характера. У него хватило бы силы и упрямства сделать все по-своему, но заговоривший в нем здравый рассудок подсказывал: иметь жену – обязанность мусульманина и он должен исполнить эту заповедь Всевышнего, раз Аллах дал ему такую возможность. Он вспомнил отца, – ведь Ахмедбай мечтал увидеть внуков, и решимость его окрепла. И еще Рамазан видел, что дни Мухтаржана сочтены, он таял буквально на глазах, поэтому не хотелось огорчать его последние мгновения в этом мире. После помолвки радостное оживление, ожидание веселья охватило кишлак. Давно у людей не было праздников. Сурова, печальна и трудна была их жизнь в последние годы. Хотя в Карагач еще ни разу не ступала нога безбожников, ползли и ползли со всех сторон зловещие

слухи: то где-то большевики разорили мечеть, то расстреляли половину сельчан за укрывательство какого-то курбаши, а то и вообще жуткие страхи подкидывали забредшие порой в кишлак странники: одноглазый Даджжал, у которого меж бровей начертаны зловещие буквы «к», «ф», «р» 31 появился в районе Исфахана, куда, говорят, был сброшен из рая змей, соблазнивший праотца нашего Адама, и ходит по земле, Яджуж и Мэджуж 32 пошли войной на самого Аллаха.

31

«К», «ф», «р» – ( – араб. куфр) – неверие, безбожие.

32

Яджуж и Мэджуж – библейские Гог и Магог.

Люди жили слухами, окутывавшими волей-неволей черным туманом простые, бесхитростные сердца дехкан. Они отвыкли радоваться, забыли беззаботный смех.

Но в ожидании праздника, тоя, селение воспрянуло духом. Рамазан смотрел на их приготовления и думал, что теперь, после такого громкого объявления о свадьбе, он уже совсем не имеет права лишать людей праздника. Ведь чем тяжелее жизнь, тем ценнее мгновения радости. Пусть люди хоть на несколько часов забудут действительность, окунутся в веселье, как в живую воду, как в бальзам, укрепляющий и исцеляющий души.

Рамазан только сказал Мухтаржану:

Может быть не стоит поднимать такого шума, Мухтаржан ака. Время сейчас тяжелое, военное. Люди скажут:

совсем баи сбесились, в такие дни справляют свадьбы, да еще пышные, как в старину.

Не скажут! – загадочно улыбнулся, возражая ему Мухтаржан. – Мы устроим праздник для всех. Все будут довольны!

Но это же не мои деньги! Как я могу пользоваться чужим добром? – недоуменно и недовольно спросил Рамазан, поняв, что речь идет о деньгах Мухтаржана, которые в свое время ему дал ферганский курбаши.

Конец ознакомительного фрагмента.