Украина 1991-2007: очерки новейшей истории
Шрифт:
Исследование Мирового банка и Европейского банка реконструкции и развития, проведенное в 1999 г. в 22 посткоммунистических странах, показало, что по уровню так называемой административной коррупции (когда взятки являются частью дохода чиновников) Украина занимала почетное третье место после Азербайджана и Кыргызстана (следом за ней шли Грузия, Молдова, Албания и Румыния).
По опросам, проведенным центром им. А. Разумкова в 2000 г., 11,5 % респондентов выражали уверенность в том, что взятки берут все без исключения чиновники, 49,1 % — что это делают «многие», и 28,7 % — что взятки берут «некоторые» чиновники. Лишь 2,4 % опрошенных высказали мнение, что украинские чиновники не берут взяток126. Эти представления граждан об уровне коррупции в их государстве вполне соответствовали их собственному участию в коррупционной практике. Одно из социологических исследований 2000 г. показало, что взятки давали около 30 % опрошенных127. По другим опросам, в 2001 г. каждый
Согласно Всемирному докладу о коррупции, подготовленному в 2001 г. организацией Transparency International, по уровню коррупции Украина занимала одно из высших мест — восемьдесят третье (91 место — наивысшее) [190] . В 2004 г., по экспертным опросам центра им. А. Разумкова, на вопрос «Можно ли сейчас вести бизнес, не нарушая законов?» лишь 13,2 % экспертов ответили утвердительно, в то время как 68,7 % ответили отрицательно, а 18,1 % «затруднились ответить»129.
190
Ukraine. Human Development Report. The Power of Participation. — Kiev, 2001. — P. 44.
В начале 2000-х, когда несколько стабилизировалась социально- экономическая ситуация, налоговое законодательство стало более разумным и из теневого сектора вышла значительная часть мелких предпринимателей, возникли предпосылки для постепенного оздоровления ситуации. Однако коррупция, превратившаяся в неотъемлемую часть экономики, достигла таких масштабов, что развивалась уже по собственным правилам и законам. В январе 2004 г., выступая на Всеукраинском совещании по проблемам борьбы с организованной преступностью и коррупцией, Л. Кучма произнес блестящую речь, в которой привел поражающие воображение факты о размахе коррупции и теневых схем, о причинах их возникновения. Президент перечислил наиболее коррумпированные сферы жизнедеятельности: энергетика, агропромышленный комплекс, внешнеэкономическая и банковская деятельность, приватизация, бюджетная сфера, предпринимательство — то есть подтвердил, что коррупция есть везде. Впрочем, поражало совсем другое — президент произносил свою речь так, словно он долгие годы отсутствовал в Украине и по прибытии обнаружил все то, о чем он докладывал. «Коррупция в социально-экономической жизни неизбежно приводит к коррупции души, морали, порождает двурушничество и лицемерие» [191] з° цJL Кучма. Судя по контексту, президент не считал себя ответственным за удручающее состояние дел с коррупцией в стране.
191
з° цит по: Корж Г. Леонид Кучма. Настоящая биография второго Президента Украины. — Харьков, 2005. — С. 167.
Стан корупції в Україні. Результати загальнонаціонального дослідження. К., 2007. — С. 2.
После «оранжевой революции» в обществе несколько оживились надежды на то, что государство и «новая власть», объявившая борьбу с коррупцией одним из первоочередных приоритетов, добьются ощутимых изменений в этой области. К сожалению, эти ожидания оказались завышенными. Антикоррупционные действия «оранжевой власти» не имели системного характера, осуществлялись в режиме политической кампании. Предпринятые меры дали временный эффект, однако из-за несистемности и кампанейщины в конечном итоге даже ухудшили ситуацию.
По результатам общенационального социологического исследования, проведенного весной 2007 г. Киевским международным институтом социологии, 52 % респондентов считали, что коррупция является оправданной в большинстве ситуаций для решения различных проблем. Если экстраполировать эти данные на общество в целом, можно предположить, что для половины населения коррупционные действия превратилась в обыденную практику. Те же респонденты вполне определенно указали на сферы, где эта практика применялась чаще всего: Верховная Рада и Кабинет министров, ГАИ, милиция, медицинские учреждения, суды, университеты, прокуратура, таможенная и налоговая службы131.
Итак, взаимоотношения государства, общества и граждан, сложившиеся в независимой Украине, не предполагали не только элементарной лояльности (не говоря уже о доверии), но и цивилизованного гражданского согласия, ни уважения к закону, ни элементарной правовой культуры. Некоторые позитивные изменения, состоявшиеся во второй половине 1990-х годов (мораторий на смертную казнь 1997 г., в 2000 г. приведший к ее отмене и замене пожизненным заключением), не меняли общей картины. Весной 2003 г. четыре социологические службы Украины132 провели опрос населения, позволивший определить рейтинг проблем, являвшихся, по мнению респондентов, наиболее неотложными. Из тридцати проблем, сформулированных социологами, в первую десятку попали именно те, что касались взаимоотношений государства и его граждан: низкий уровень зарплат и пенсий,
192
Політична реформа 2003: ставлення громадян, їх участь та рівень підтримки // Національна безпека і оборона. — 2003. — № 3. — С. 3.
После парламентских выборов 1998 г. JI. Кучма уволил 15 из 27 губернаторов — большинство из них — за неудовлетворительные результаты на выборах. Накануне президентских выборов 1999 г. 9 из 15 вновь назначенных губернаторов были заменены — возглавляемые ими области не обещали позитивных для В. Кучмы результатов. Еще пятеро были смещены в период между первым и вторым раундами. Если до принятия Конституции 1996 г., давшей право Президенту своими декретами назначать и смещать губернаторов, кадровые смены были связаны в основном с некомпетентностью глав областных администраций, то после 1996 г. на первый план вышли сугубо политические мотивы. См.: Matsuzato К. All Kuchma’s Men: The Reshuffling of Ukrainian Governors and the Presidential Election of 199911 Post Soviet Geography and Economics. — 2001.
– 42, № 6.
– P. 416–439.
В 2002 г. ситуация повторилась — этот раз «кадровая чистка» коснулась руководителей районных областных администраций. В 2006–2007 гг. к этой практике уже прибег В. Юшенко.
Недоверие граждан к государственным институтам, низкая эффективность последних и их склонность к бюрократическому своеволию и произволу, коррупция, начавшаяся в «верхах» и быстро охватившая все слои общества, правовой нигилизм и моральный упадок общества — таковы предварительные итоги хроники отчуждения государства, общества и личности в независимой Украине. Трудно было ожидать чего-либо иного в стране, где науськиваемые милицией уголовники насмерть забивают неугодного власти журналиста бейсбольными битами, где другого журналиста задушили и обезглавили работники «органов правопорядка», где взятка превратилась в двигатель и неотъемлемую часть экономики, где само государство превратилось в главный источник опасности, порой смертельной, для его граждан.
Неизбывная склонность к оптимизму заставляет искать нечто позитивное даже в этой сумрачной картине. Отчуждение государства, личности и общества способствовало отмиранию патримониальных инстинктов людей, привыкших к тому, что все их проблемы решает государство. Брошенные им на произвол судьбы граждане стали более самостоятельными в поисках способов решения этих проблем. Общественная и моральная нелегитимность государственных институтов, а временами и их очевидная преступность подталкивали к активным действиям, принимающим характер сначала скрытого индивидуального сопротивления, недоверия, граничащего с цинизмом, а затем и открытого гражданского неповиновения, к самоорганизации общества, что в полной мере проявилось в ходе событий, получивших название «оранжевой революции».
Технологии власти: президент, «кланы», олигархия
Для внешнего наблюдателя и для «среднего украинца», интересующегося политикой, история украинской власти второй половины 1990-х — начала 2000-х сводилась к борьбе между двумя ветвями власти: исполнительной и законодательной, между парламентом и президентом, а также между действующей «властью» и «оппозицией». Своеобразным позитивным фоном этой борьбы служил процесс строительства институтов власти, начатый в первой половине 1990-х (появление новых институтов, например Конституционного суда, трансформация старых), а также перераспределение функций ее составляющих (например фракции и комитеты в Верховной Раде, формирование администрации президента), поиск баланса и оптимальных форм взаимодействия между ними (конституционный процесс), выстраивание системы отношений по линии власть- общество — гражданин и, наконец, формирование оппозиции.
Система исполнительной власти при формальном разделении ее на законодательную, исполнительную и судебную во второй половине 1990-х — начале 2000-х характеризовалась явным перевесом полномочий президентской власти, которая фактически подменила собою исполнительную власть, частично выполняла функции законодательной (в частности через президентские указы) и имела серьезные рычаги для давления на власть судебною.
Система президентской власти была строго иерархичной, вертикально организованной. На вершине иерархии находился президент, официально на уровне кадровой политики контролирующий силовые и фискальные ведомства (Министерство обороны, МВД, СБУ, Генеральная прокуратура). Несмотря на ряд конституционных норм, ограничивающих его всевластие в этой области, президент практически также контролировал кадровые назначения в правительстве (начиная с премьер-министра и министров и вплоть до глав комитетов, комиссий и служб, а также заместителей первых лиц в этих институтах власти).