Украина 1991-2007: очерки новейшей истории
Шрифт:
Тем не менее в 2003–2004 гг. наблюдались ситуативные союзы социалистов с президентским большинством, связанные с продвижением реформы власти и создании парламентско-президентской республики. Обращает на себя внимание и некоторая «идеологическая всеядность» СПУ, периодически приводящая к союзу с политическими силами, по определению не совпадавшими с «чистотой принципов». В 1996–1997 гг. СПУ поддерживала П. Лазаренко, видимо, потому, что он был союзником в борьбе против Л. Кучмы. В 2003–2004 гг. отмечались некие контакты А. Мороза с главой администрации президента В. Медведчуком, что послужило предметом упреков со стороны «Нашей Украины» в адрес лидера социалистов по поводу «подтанцовки администрации». Во время выборов 2004 г. А. Мороз в первом туре выступал самостоятельным кандидатом, но во втором призвал своих избирателей голосовать за В. Ющенко. Однако в самый критический период переговоров в «верхах» о выходе из политического кризиса, названного «оранжевой революцией» (конец ноября — начало декабря 2004 г.), именно А. Мороз сыграл весьма специфическую роль в «проталкивании» политической реформы, которая в итоге привела к созданию трех центров власти и спровоцировала затяжной кризис этой власти в 2006–2007 гг.
Особое место в «левом» спектре занимает Прогрессивная социалистическая партия Украины (ПСПУ) и ее лидер Наталья Витренко. Партию нельзя считать классическим «клоном», созданным властью, поскольку она образовалась на основе идеологических и межличностных дрязг в СПУ. Несмотря на постоянную и назойливую демонстрацию оппозиционности, ПСПУ объективно (на уровне рядовых членов) и субъективно (на уровне ее лидера) играла роль замаскированного союзника власти. На выборах 1998 и 1999 гг. она «размывала» голоса «левых» избирателей и совершенно явно работала против главного оппонента JI. Кучмы — А. Мороза. Как заметил Э. Вилсон, ПСПУ, спонсируемая окружением Л. Кучмы,
210
Wilson A. Reinventing the Ukrainian Left: Assessing Adaptability and Change 1991–2000 // Slavic and East-European Review. — Vol. 80, № 1. — 2002. — Januaiy. — R 30.
Наталья Витренко, или, как ее прозвали бывшие однопартийны, «Жириновский в юбке», полностью соответствует модели представителя виртуальной оппозиции — радикальная публичная риторика с непрекращающимися проклятиями в адрес «американского империализма» и «нового колониализма» международных финансовых институтов сочеталась с удивительной способностью оказываться в нужном месте в нужное время с действиями, играющими на руку власти — в перерывах между предвыборными кампаниями ПСПУ куда-то исчезала, однако немедленно появлялась во время предвыборных баталий — и всегда в качестве enfant terrible оппозиции. Так было в 1998–1999 гг. Так было и в 2002, и в 2004. Во время предвыборной кампании 2002 г. Н. Витренко буквально прописалась на телеканалах, контролируемых днепропетровским «кланом», — СТБ, 1СТУ, Эра, на общенациональном канале УТ-1 — разумеется, со всеми возможными стандартными проклятиями в адрес Мороза и Ю. Тимошенко. В этом отношении предвыборный слоган Н. Витренко «За нашу и вашу Наташу» выглядел весьма двусмысленным. Интересен и тот факт, что в парламентской деятельности фракция ПСПУ практически полностью была представлена своим лидером, разработавшим около десятка законопроектов социально- экономического профиля. Парламентские телодвижения фракции запомнились проваленным голосованием о недоверии правительству, организованным «левыми» фракциями в 1998 г., и весьма скандальным эпизодом с рукоприкладством в кулуарах парламента, когда правая рука лидера «прогрессивных социалистов» депутат А. Марченко нокаутировал депутата П. Мовчана, а «наша и ваша Наташа» пинала поверженного оппонента, называя его «Бандерой». Как и коммунисты, ПСПУ была той частью оппозиции, которую власть тщательно лелеяла и использовала в своих целях. Правда, в отличие от коммунистов, получавших дивиденды в виде куска власти и неизбежно связанной с ней собственности, лидеры ПСПУ больше тяготели к каким-то неясным контактам с капиталом [211] .
211
Политологи, обслуживавшие разные политические силы, были единодушны, указывая на спонсора ПСПУ — российского бизнесмена М. Курочкина, происхождение капиталов которого не менее единодушно находили в криминальном мире. В 2007 г. М. Курочкин был «показательно» застрелен профессиональным киллером в Киеве.
Наконец, два самых крупных оппозиционных проекта, вышедших на поверхность перед выборами 2002 г. — Блок Юлии Тимошенко и «Наша Украина» — можно считать, во-первых, производными от самой власти, фактически вытолкнувшей их лидеров в оппозицию, во-вторых, в некоторой степени производными от ее «субстрата» — «кланов», и крупного капитала. Лидеры и ключевые функционеры обоих проектов и составляющих их партий или начинали свою политическую биографию в структурах «преступной власти», или на определенных этапах этой биографии работали в них (В. Ющенко, Г. Удовенко, Ю. Костенко, В. Пинзенык, А. Турчинов [212] — список можно продолжать). Оба проекта зарождались или в тесной связи с крупным капиталом и региональными кланами («Наша Украина»)163, или вообще как предвыборные клановые проекты164 (Блок Юлии Тимошенко). Оба проекта дали приют развалившемуся национал-демократическому движению и ушедшим на окраины политической жизни «правым» и правонационалистическим партиям.
212
В. Ющенко возглавлял Национальный банк Украины при Л, Кучме, при нем же возглавлял «правительство реформаторов» и был буквально вытеснен в оппозицию тем же Л. Кучмой; А. Турчинов был советником премьер-министра Л. Кучмы в 1992–1993 гг. ив период «кассетного скандала» пытался действовать как неформальный посредник между президентом и оппозицией; Ю. Костенко служил министром охраны окружающей среды и ядерной безопасности в 1992–1998 гг., членом Совета национальной безопасности и обороны в 1993–1998 гг., Г. Удовенко — министром иностранных дел Украины в 1994–1998 гг. и членом СНБО в тот же период (напомним, что назначение министра иностранных дел — прерогатива именно президента), В. Пинзенык — первым вице-премьером и министром экономики у премьера Л. Кучмы в 1992–1993 гг., первым вице-премьером Украины 1994–1996 гг. и вице-премьером в 1996–1997 гг. — при президенте Л. Кучме, у которого также числился внештатным советником в 1994–2000 гг. Е. Червоненко в 1998–2000 гг. был советником президента Л. Кучмы и получил из его рук два государственных ордена.
Очевидная разница между ними заключается лишь в позиционировании относительно родственной им власти. Ю. Тимошенко, помогавшая А. Турчинову возродить в 1996–1997 гг. партию «Громада», оказалась в оппозиции не только к Л. Кучме, но и к своему патрону П. Лазаренко, возглавившему этот чисто предвыборный проект. Свою роль Ю. Тимошенко выполняла «на отлично» — вплоть до попытки организации референдума за отставку Л. Кучмы осенью 1998 г. Когда в октябре 1998 г. «бизнес-империя» П. Лазаренко и с ней компания Ю. Тимошенко «Единые энергетические системы» оказались под ударом, она вместе с А. Турчиновым вышла из руководства партии, а в январе 1999 г. — из самой «Громады». Более того, именно в этот период происходили личные встречи Ю. Тимошенко с Л. Кучмой (некие «чаепития», по выражению ее биографов) [213] . В результате пресса сообщила о разблокировании счетов ЕЭСУ. В июле 1999 г. было создано Всеукраинское объединение «Батькивщина», некоторое время «не мешавшее» Л. Кучме в парламенте. Окончательный разрыв с властью произошел в январе 2001 г., когда против Ю. Тимошенко прокуратурой было открыто уголовное дело. Хотя поначалу она и пыталась не вступать в конфликт лично с президентом, заявив, что «ее уволил не Президент, а уголовно-олигархические круги» [214] , очень скоро ее риторика изменилась, а в феврале 2001 г. она стала лидером Фронта национального спасения, перейдя теперь уже в вечную конфронтацию с «преступным олигархическим режимом». Крайняя оппозиционность Л. Кучме была не только единственным способом выжить в политике и обезопасить себя от чисто криминального разгрома по образцу П. Лазаренко, но и в какой-то степени ответом на явный радикализм действий власти по отношению к ее семье — здесь практически шла работа на уничтожение, поскольку своей программой «Чистая энергия» и энергетической концепцией «леди Ю» преступила границы клановой солидарности. Этого ей простить не могли. Самый красивый и один из самых опасных политиков Украины стал смертельным врагом Л. Кучмы и особенно части киевского «клана». Созданный ею в декабре 2001 г. блок собственного имени был вполне показателен с точки зрения присутствия в нем людей, активно работавших с властью и в ней167.
213
См.: Попов Д., Милыитейн И. Оранжевая принцесса. Загадка Юлии Тимошенко. — М., 2006.-С. 186–187.
214
цит по\ Мостовая Ю.,Рахманин С. Украина партийная. Часть III. Блок Юлии Тимошенко // Зеркало недели. — 2002. — 23 февраля — 1 марта.
О юридической легитимности оппозиции говорить еще сложнее. В 1998–2006 гг. в Верховной Раде было зарегистрировано 14 законопроектов о легализации оппозиции. Ни один из них так и не стал законом. Посчитано по:
http://gska2.rada.gov.ua/pls/zweb_n/webproc4_]?]Д=&рБ511=7808,
ЬНр://взка2.rada.gov.ua/pls/zweb_n/webproc4_l?1б=&р13511=7779?1й=;&рВ511=8096
Ыср://$5ка2. rada.gov.
http://gska2.гada.govua/pls/zweb_n/webproc4_l?!d=^S: pf3511=10705 $
http://gska2.rada.gov.ua/pls/zweb_n/webproc4_l?id=&pf3511 = 14124 http.//gska2.rada.govua/pls/zweb_n/webproc4_l?id=&pf3511=14296http://gska2.rada.gov.ua/pls/zweb_n/webproc4_l ?1Д=&р0511=27810?Ш=&рГ3511 =28872http://gska2.rada.gov. ua/pIs/zweb_n/webproc4_l?id=&pf3511=12810?1Ь=&р0511=13113
Наконец, наиболее многочисленная оппозиционная сила — «Наша Украина» — создавалась отнюдь не как оппозиционная. С сентября 2001 г. (момента создания блока) и до осени 2002 г. «НУ» удерживала нейтралитет по отношению к «режиму» Л. Кучмы, причем лидер блока публично изъяснялся в лояльности к президенту, несколько подмочил свою репутацию подписью под печально известным «письмом трех» и неоднократно публично отмежевывался от оппозиции, представленной Фронтом национального спасения, созданного Ю. Тимошенко. В период предвыборной кампании «НУ» 2002 г. истеблишмент блока пополнился бывшим представителем Л. Кучмы в Верховной Раде Р. Бессмертным. С лета 2002 г. и до весны 2003 г. наблюдается все более уверенное продвижение «НУ» в оппозицию, вызванное исключительно бесцеремонными действиями власти по отношению как к блоку, так и к его лидеру. В марте 2003 г. своим участием в акции БЮТ — СПУ — КПУ В. Ющенко и «НУ» окончательно закрепились в списке оппозиции. При этом, однако, не прекращались не афишируемые «неформальные отношения» руководства блока с представителями «прогнившего режима» и с его главным действующим лицом.
Практически все главные фигуры оппозиции и значительная часть ее деятелей были в разное время и по разным поводам связаны с властью, некоторые из них верно служили ей и оказались в оппозиции из-за того, что она или отказалась от их услуг, или даже стала представлять угрозу для них, их бизнеса и безопасности. В такой ситуации нет ничего аномального ни для постсоветского пространства (для него эта ситуация была как раз нормальной), ни для человеческой истории в целом. Однако в специфическом украинском контексте она порождала целую серию проблем для формирования устойчивой оппозиции то ли парламентского типа (парламент является самым естественным местом для этого), то ли в виде общественного движения, форума оппозиционных сил и т. п. Во-первых, участие во власти или вовлеченность в клановые схемы или в сомнительное «первоначальное накопление» значительно снижали общественную легитимность лидеров оппозиции168. Более того, власть активно пользовалась этим обстоятельством для дискредитации главных оппозиционеров. Во-вторых, власть довольно искусно использовала удобную для нее оппозицию (КПУ и ПСПУ — лучшие примеры, о мелких партиях-«клонах», создаваемых властью целенаправленно, тут речь не идет). В-третьих, как это ни парадоксально, оппозиция во многом была копией самой власти — в ее временами исключительно неуклюжих политических действиях, интеллектуальной недоразвитости, неспособности к выстраиванию перспективных долгосрочных стратегий и последовательной их реализации, идеологической всеядности, склонности к демагогии. Более того, политические программы и лозунги оппозиции в значительной мере совпадали с политическими программами и лозунгами власти. Последняя в лице ее высшего представителя точно так же заявляла о беспощадной борьбе с коррупцией, о засилье олигархов, о пути в Европу и о дружественных отношениях с Россией, о преодолении бедности и социальной справедливости и т. п. Наиболее острые противоречия с властью действительно системного характера наблюдались разве что у «левых», однако они нивелировались специфическими отношениями с президентом Л. Кучмой и с властью как таковой. Идеологическая похожесть оппозиции и власти крайне затрудняла формирование идеологического и политического лица самой оппозиции, ее лидерам приходилось обращать свои инвективы лично Л. Кучме и персонифицировать породивший их «преступный режим». В-четвертых, оппозиция показала неспособность к созданию конструктивной программы, элементы разрушения и отрицания в ее действиях и планах всегда были более выразительны и эффективны. Можно предположить, что это было вызвано как деструктивными действиями власти относительно оппозиции, так и уровнем политической культуры ее лидеров (вполне адекватных уровню политической культуры общества) и общей интеллектуальной бедностью оппозиции.
Все это следует принимать во внимание, рассматривая перипетии борьбы между оппозицией и президентом в конце 1990-х — начале 2000-х годов.
Политика: виртуальная и реальная
Украина 1990-х может служить показательным примером взаимодействия двух видов политики — виртуальной [215] и реальной. Виртуальная политика создавала у граждан иллюзию участия в решении общегосударственных проблем. Она имела внешние признаки и атрибуты публичности и представительной демократии (выборы, партии, общественные движения). Политика реальная заключалась в организации прямого или опосредованного давления на структуры, имеющие решающее значение в принятии решений и проведении их в жизнь, а также в организации масштабных общественных мистификаций и манипулировании массовым сознанием. При президенте Л. Кучме главными центрами осуществления реальной политики был сам президент и его администрация, в меньшей мере — правительство, особенно фискальные и силовые структуры, затем шли парламент и региональные структуры исполнительной власти. Оба вида политики существовали в тесном взаимодействии и взаимовлиянии — можно сказать, что виртуальная политика была внешним выражением, репрезентацией и прикрытием реальной, основными актерами которой были группы интереса и кланы. Виртуальная политика периодически превращалась в реальную и наоборот.
215
Виртуальной политике на пост-советском пространстве посвящена весьма инфор- мативная книга британского исследователя Эндрю Вилсона: Wilson A. Virtual Politics. Faking Democracy in the Post-Soviet World. — New Haven and London, 2005.
Противостояние парламента и президента «послеконституционного» периода было перманентным, особенно когда речь шла о реальной политике, то есть о дележе власти. Достаточно вспомнить, что закон о Кабинете министров, который должен был окончательно разделить сферы полномочий президента и правительства, так и не был принят (Л. Кучма накладывал на него вето восемь раз). Вторая половина 1990-х — период практически непрерывного конфликта между президентом и оппозиционными группами в парламенте. Своего рода пиковыми моментами в этом конфликте были избирательные кампании и периоды, связанные с переделом депутатских мест после них. Следует заметить, что украинскому избирателю не давали соскучиться: с 1998 по 2007 г. стране пришлось пережить четыре парламентские, две президентские кампании и один референдум. Если учесть, что каждая кампания с предвыборной подготовкой и выдвижением кандидатов, как правило, продолжалась минимум полгода, придется признать, что времени для нормальной, находящейся вне рамок предвыборного популизма и обмана избирателей деятельности бьшо не слишком много.
Почти двухлетняя подготовка нового избирательного закона, предусмотренного новой Конституцией, закончилась достаточно драматическим противостоянием между президентом и частью парламента: два бывших премьера, П. Лазаренко, бешеными темпами строящий партию «Громада», Е. Марчук, находившийся в «умеренной оппозиции» к президенту, и А. Мороз, находившийся в оппозиции реальной, отстаивали смешанную систему выборов, при которой 50 % депутатских мандатов получались по партийным спискам. Их союзниками были две крупнейшие партии — коммунисты и Рух. Л. Кучма в союзе с частью «колхозно-совхозно-директорского» лобби отстаивал мажоритарную модель, акцентируя на том, что партии слишком слабы и не отображают реальных политических симпатий общества (тут он был в определенной степени прав). В сентябре 1997 г. изнурительные внутрипарламентские дискуссии закончились — с пятого раза новый закон о выборах был принят, затем последовала эпопея с принятием/непринятием президентских поправок, и закон был принят. Как заметила английская исследовательница Сара Витмор, «юридическое качество закона было принесено в жертву во имя достижения согласия между фракциями». К декабрю 1997 г., то есть когда кампания уже стартовала, понадобилось еще три дополнения к закону. К тому же буквально накануне выборов, в марте 1998 г., Конституционный суд признал 21 положение нового закона несоответствующими Конституции [216] …
216
Whitmore S. State-building in Ukraine. The Ukrainian Parliament, 1990–2003. — London and New York.
– P. 89.
Данные приводятся по: Wilson A., BirchS. Voting Stability, Political Gridlock, Ukraine’s 1998 Parliamentary Elections. — Europe-Asia Studies. — Vbi. 51, № 6. — 1999. — P. 1059.
Puglisi R. The Rise of Ukrainian Oligrachs // Demokratization. — Autumn 2003. — Vol. 10, № 3.
– P. 109.