Украинка против Украины
Шрифт:
"Когда большевики попытались построить свою культуру, основанную на последовательно проведенных началах социализма, они пришли к той "антропофагии", о которой говорил величайший русский писатель Достоевский. Недаром его так ненавидит М. Горький, это яркое порождение смеси народного босячества с интеллигентским большевизмом и духовным босячеством!". Изгоев не знал, что Горький всю жизнь при себе держал иконку, на которой был изображен тот, кого он уважительно величал "Черт Иванович".
"Нечаевщина была первым крупным проявлением русского большевизма. Гений Достоевского сказался в том, что он тогда же, по нескольким лишь чертам, нарисовал всю картину, так страшно до мелочей оправдавшуюся ныне ("Бесы")… Десятки лет картины Достоевского считались карикатурой на русский социализм. Но для "имеющих очи" уже в 1905–1906 годах видно было, что Достоевский пророчески прозревал в глубь событий. В 1917–1918 гг. об этом не может уже быть и спору. Что же дало возможность Достоевскому так зорко всмотреться в мрак грядущего? То, что он метко и точно схватил глубочайшую суть русского социализма, стремление немедленно, "на
Века христианства облагородили человеческую натуру. Православие воспитало душу русского человека. И когда теперь большевики сделали свой опыт и показали нам человека без Бога, без религии, без православия, показали его в том состоянии, о котором Достоевский говорил: "если нет Бога, то все позволено", то весь мир ужаснулся этой кровожадной, садически-злобной обезьяны… Мы воочию видели, во что превращается этот человек, освободившийся от Бога и назвавший себя "социалистом". Никогда в обществе социальные связи не были столь слабы, столь надорваны, как во времена официального царство социализма. Человек человеку волк — вот основной девиз этих страшных дней… Глупые сказки о "пролетариях" и "буржуях", которыми прикрывались эти преступления и злодейства, сочинены для детей…
Социализм — это христианство без Бога. Но при господстве этого своеобразного "христианства" люди не только не работают совместно и дружно, а, как волки, бросаются один на другого, смотрят друг другу в рот, считают куски в чужом рту и вырывают их оттуда вместе с жизнью… Освобожденный от религии человек семимильными шагами пошел не вперед, к царству разума, свободы, равенства и братства, как учили лживые социалистические пророки, а назад, к временам пещерного быта и звериных нравов. Что же является культурной силой: объявленная ли реакционной религия, осмеянное ли социалистами православие или атеистический социализм? Религия — основной камень культуры человеческого общества. Когда захотели строить без него, человеческого общества построить не смогли, а лишь показали несколько картин звериной свалки…"; "Долгие годы, когда экономическая теория Карла Маркса давно уже была разрушена европейскими теоретиками, она наивно считалась у нас последним словом экономической науки. Немало усилий тратилось нашими учеными на штопание разлезавшегося по всем швам марксистского кафтана, на прилаживание его к упрямой действительности". Все это написано в 1918 году (когда главные подвиги марксистов-ленинцев были еще впереди).
"В области "науки", как и в области цензуры, русские социалисты-большевики дали бесконечное число анекдотов, затмивших все, чем когда-то кололи глаза самодержавной бюрократии Павла и Николая І… Большевики, учинив "прыжок из царства необходимости в царство свободы" (Маркс), фатально очутились не впереди, а где-то назади, на одном из этапов, давно пройденном "буржуазным человечеством", а два или три века тому назад и Российским государством". При чтении Изгоева невольно вспоминается статейка Украинки "Джон Мільтон", настойчиво оплевывающая Россию.
Далее он вспоминает, как Кистяковский цитировал в "Вехах" Плеханова: "В 1917 г. большевики осуществили только то, чему Г. В. Плеханов учил их в 1903 году. Если они разогнали Учредительное Собрание не через две недели, а через день, то разница тут не принципиальная. Матрос Железняков мог это сделать в один день — только и всего".
"Религия, как известно, — детские сказки, выдуманные "попами" для оправдания "эксплуататоров". Этика и право — тоже продукт умственных ухищрений буржуазии для закабаления эксплуатируемых классов. Реальна только экономика. Фундамент общественной жизни — производство материальных благ. Все остальное — лишь надстройка. Кто овладеет этим фундаментом и перестроит его, тот только и будет настоящим революционером, создающим новые формы жизни. Десятилетиями русская интеллигенция воспитывалась в этой, столь стройной на бумаге, теории, превратившейся в символ новой социалистической веры… Крах русского социализма в этой области наиболее серьезен и вместе с тем бесспорен… Наши производительные силы при "социализме" регрессировали к временам петровских крепостных фабрик… Полицейские глупости большевиков стократно затмили собой полицейские глупости старого строя…"
"Главная причина нынешнего краха русского социализма в его ложном и лживом учении о человеке… Социализм боролся с религией, национализмом, патриотизмом, как явлениями реакционными, служащими препятствием на пути человечества ко всеобщему счастью. Но люди, которых социализм освободил от религии, оказались даже не людьми, а кровожадными хищными зверями, опасными для всякого человеческого общежития. Лишенные связи с Богом так, как они Его раньше понимали, эти люди отупели и морально и умственно… Их садическая жестокость нередко бывала лишь следствием обуявшего их страха… Никогда Русь не сквернилась таким количеством злодеяний, лжи, предательства, низости, бездушия, как в год революции… Социалистическая революция, думая разрушить, утвердила религию в России, очистила и возвысила служителей церкви, напомнив им о жертвенности их служения". В XX веке число христианских новомучеников превзошло число святых за все предыдущие века. Это есть ответ Украинке, Франко и прочим революционным атеистам-социалистам.
Бердяев в статье "Духи русской революции" ставит тот же диагноз: "С Россией произошла страшная катастрофа. Она ниспала в темную бездну… Русская революция антинациональна по своему характеру, она превратила Россию в бездыханный труп… Бессмертные образы Хлестакова, Петра Верховенского и
Мы еще увидим, откуда Украинка выводит свою революционную родословную. Бердяев о таких писал: "Русская революционная мораль представляет совершенно своеобразное явление. Она образовалась и кристаллизовалась в левой русской интеллигенции в течение ряда десятилетий и сумела приобрести престиж и обаяние в широких кругах русского общества. Средний интеллигентный русский человек привык преклоняться перед нравственным образом революционеров и перед их революционной моралью. Он готов был признать себя недостойным этой моральной высоты революционного типа. В России образовался особенный культ революционный святости. Культ этот имеет своих святых, свое священное предание, свои догматы… Достоевский первый вскрыл ложь и подмену в революционной святости. Он понял, что революционный морализм имеет обратной своей стороной революционный аморализм и что сходство революционной святости с христианской есть обманчивое сходство антихриста с Христом. Нравственное вырождение, которым кончилась революция 1905 г., нанесло некоторый удар престижу революционной морали, и ореол революционной святости потускнел. Но действительного излечения не произошло… Теперь даже для людей полуслепых многое виднее, чем после 1905 года. Теперь "Вехи" не были бы встречены так враждебно в широких кругах русской интеллигенции, как в то время, когда они появились… После бесовства революции святость русской революционной интеллигенции не представляется уже столь канонически бесспорной. Духовного оздоровления России нужно искать во внутреннем изобличении этой революционной лжесвятости и в освобождении от ее обаяния". Все это касается и Украины с Украинкой.
"Человек, фанатизированный ложной идеей, способен выносить внешние лишения, нужду и страдания, он может быть аскетом не потому, что силой своего духа преодолевает свою грешную и рабскую природу, а потому, что одержимость одной идеей и одной целью вытесняет для него все богатство и многообразие бытия и делает его естественно бедным. Это — безблагодатный аскетизм и безблагодатная бедность, нигилистический аскетизм и нигилистическая бедность… Революционная мораль, революционная святость — глубоко противоположны христианству… Искренно увлеченные революционным духом не видят реальностей, не распознают духов"; "Путь к возрождению лежит через покаяние, через сознание своих грехов, через очищение духа народного от духов бесовских".
В таком же духе высказывались и прочие авторы сборника (Булгаков и Аскольдов, Франк и С. Котляревский). Остановимся еще только на статье П. И. Новгородцева "О путях и задачах русской интеллигенции". В 1918 г. он был одним из руководителей подпольных центров в Москве. В конце года переехал в расположение белых армий, где в 1919 г. проводил кадетские конференции в Екатеринодаре и Харькове. По болезни выехал за границу. В 1921 г. вернулся в Крым, занятый войсками Врангеля. Так что о задачах русской интеллигенции он не только говорил. Новгородцев напоминает: авторы "Вех" хотели указать, что "путь, по которому шло до сих пор господствующее течение русской интеллигенции, есть неправильный и гибельный путь… Если высшей основой и святыней жизни является религия, т. е. связь человека с Богом, связь личного сознания с объективным и всеобщим законом добра, как с законом Божиим, то рационалистический утопизм есть отрицание этой связи, есть отпадение или отщепенство человеческого разума от разума Божественного. И в этом смысле кризис интеллигентского сознания есть не русское только, а всемирно-историческое явление… Разум человеческий впадает в утопизм, в безрелигиозное отщепенство и самопревознесение".