Укрощение строптивого лига
Шрифт:
«Приехали! Здравствуй воображаемая палочка Гарри Поттера, пассы руками над дымящимся котелком», — так и вижу себя на кухне, с воодушевлением шепчущей: крэке, пэкс, фэкс или вингардиум леви-о-са. Но деваться некуда: от меня ждут результата. Да и отступать нельзя. Тирс любезен, Эдалина великодушна, и все же я для них — обуза. Они терпят меня ради интересов Миритии.
Аппетит пропал, настроение постоянно оставалось апатичным. Теперь утром я быстренько завтракала перед занятиями бутербродами в своей комнате, потом до часу-двух занималась, потом обедала с Нормерами и уходила к себе,
С Тирсом мы ежевечерне катались на скаперте по Диртии, чтобы все видели, что сам викарт Нормер Рийский не сомневается в подлинности моего титула, и помолвка остается в силе. В такие моменты я старалась быть сдержанной, понимая, что тяжело не только мне.
После посещения императорского дворца и личной встречи с Максильеном, я четко осознала, что даже викарт — родственник императора — в этом мире подневольный человек. Цезарь велел — и нет места спорам.
Лишь леер Ворвик, в последнее время часто наведывающийся к нам на обед или ужин, мог приободрить меня. Как отставной военный маг, он привык говорить откровенно, но как умный мужчина излагал мысли, даже неприятные, осторожно. А его оптимизм и юмор мне импонировали.
— Ваши вечерние выезды будоражат умы жителей столицы, — как-то заметил маг, отрезая на почти прозрачной фарфоровой тарелке сочный кусочек мяса. — Часть их, Вера, очень вам завидуют и от того преисполнены негодованием. Другие считают вашу историю романтичной, а поступок викарта — мужественным и доказывающим истинность ваших чувств.
— Да, Тирс такой, — я заставила себя мило улыбнуться. Однако смотреть на Тирса и изображать влюбленный взгляд, как мог он, не стала. Да и во мне росла убежденность, что наши отношения с Райским Ворвик давно раскусил и теперь наблюдает, как мы, два абсолютно разных человека, притираемся друг к другу и справляемся со слухами. Вздохнула, и маг полюбопытствовал:
— Как ваши успехи в освоении магии?
Я закатила глаза и снова вздохнула.
— Не забывайте про крайний метод! — обнадеживающе напомнил он. — Но он подходит только совершенно отчаявшимся натурам.
— Я помню, благодарю.
— Между прочим, недавно нас навестила знакомая Дарии. Ливра Фоус знает, что я теперь часто бываю у вас, и решила побыть аэрским шпионом, — Ворвик хмыкнул в седой ус. — Боюсь, Вера, я ошибся и наговорил много лишнего, — он озорно окинул взглядом меня, Тирса, Эдалину. — Теперь остерегайтесь лиер с незамужними дочерьми. Яд, капающий из их уст, убьет и гадюку.
— Рассказали, как викарт носит меня на руках, кормит с ложечки и сдувает пылинки? — улыбнулась я.
— А как вы догадались? — изобразил удивление гость. — Вас, Вера, считают роковой лиерой, сумевшей покорить неприступный бастион, как генерал Львок — Тофему! — после слов Ворвика Тирс закашлял, а я рассмеялась.
— Так и… есть… — прохрипел Тирс, пытаясь побороть кашель. — Подтверждаю, что рок… кхм, кхм…вая!
Я сузила глаза и, повернувшись к Райскому вполоборота, изобразила роковую женщину в моем понимании. Ему хватило взгляда, чтобы расхохотаться и снова
— Вот так и становится роко… выми, — подытожила я и пождала губы, изображая обиду.
Обстановка за столом перестала быть напряженной, и я впервые за долгое время смеялась от души.
Потом мы втроем поехали кататься. Эдалина осталась в усадьбе, в ожидании визита. Если бы не гости, она бы с удовольствием поехала с нами.
Я приготовилась снова считать ямы да колдобины, но мы проехали по городу и остановились на главной Имперской улице.
— Хорошая погода для променада, — подмигнул Тирс.
— Не люблю променады, — проворчала я и забилась в противоположный угол скаперта.
— Будет, лиера Вера, — мягко изрек Ворвик. — С вами храбрый викарт и я. Правда, на храброго спасителя ныне я слабо похож, — он положил ладонь на поясницу, — но неужели я совсем не внушаю доверия?
Вот так, шантажом меня и выманили из скаперта. И когда Тирс и Ворвик успели спеться?
Мне пришлось гордо выйти, взять викарта и мага, на правах хорошего друга семьи, под руки. Косые и злорадные взгляды прохожих я почувствовала сразу же.
Помощь двух несгибаемых мужчин помогала мне изображать гордую ливру. И только я одна знала, как тяжело дается мне прогулка по главной улице Диртии. Я вышагивала, стараясь ни на кого не смотреть и никого не замечать.
— Вера, только представьте, как отчаянно некоторые ливры желают оказаться на вашем месте, — приободрял Ворвик.
В особняк я вернулась уставшая и как раз собиралась почитать на ночь учебник, успокоиться, как в дверь постучали. Вошла Гареда с круглым подносом, но в этот раз на нем лежали не закуски, а большая толстая книга в нарядном переплете.
— Викарт просил вам передать.
Я взяла ее в руки, провела пальцем по тисненой коже, украшенной цветочным орнаментом. Названия не было, и только ремешок с крупным фиолетовым кристаллом указывал на титульный лист.
Глава 20.2
Положив фолиант на кровать, осторожно отстегнула ремешок, открыла наугад… и обомлела от зазвучавшей музыки! Мелодичная, негромкая мелодия лилась из фолианта… А потом над плотными, молочного цвета страницами с надписью крупными буквами «Бонезе» закружили небольшие разноцветные вихри, обретавшие очертания человеческих фигурок и двигающиеся в такт музыки. Картиллюзы танцевали замысловатый бонезе!
Я легла на кровать, положила голову на сложенные руки и стала следить за танцорами, высотой вполовину длинны ладони.
Они танцевали и танцевали, а я смотрела и смотрела. Когда музыка затихала, пары на несколько мгновений останавливались и начинали танцевать танец с начала. Этот бонезе я просмотрела раза четыре. Затем осторожно перевернула страницу, и торжественная мелодия сменилась веселой. Затем был танец под певучую, медленную мелодию, под которую картиллюзы двигались чинно и грациозно. Наверно, с помощью магии на кристалопамять записали настоящий бал. Только этим я могла объяснить поразительную детализацию иллюзии. Крохотные лиеры не просто степенно двигались, но и кокетничали с партнерами, обмахивались веерами.