Укрощение строптивого лига
Шрифт:
Однако хитренькая Вера догадалась пробежаться по воде.
«Как же нужно не доверять мне, чтобы допустить, что я позволю погнаться за тобой недоброжелателям?!» — из моей груди вырвался стон обиды. И это подстегивало.
Побегав вдоль берега, я снова взял след. Но теперь он тянулся зигзагами, из одного места в другое, резко прерываясь. Походило, что Вера или испугалась притаившейся в траве змеи, или намеренно путала следы. Это простодушное коварство и наивность умиляли.
Так же она додумалась забраться на высокую, раскидистую пиму и с ее вытянутой ветки прыгнуть на ветку другого дерева.
Это открытие подарило надежду, что благодаря хитрости и наблюдательности она сумеет спрятаться в укромном месте и дождаться меня. Я надеялся на это. Однако лесок закончился, и передо мною раскинулись трущобы. Сердце заныло в дурном предчувствии.
С наступлением ночи я бы осмелился пройтись по городу в образе здоровенного дикого зверя. Однако сейчас серые сумерки едва темнели, и спрятаться в узких улочках не получится. Если же заберусь на один из здешних хлипких домов — под моим весом проломится крыша, поднимется паника, и за мной начнут гоняться с кольями… Лучше обратиться обратно в человека. Вот только где взять одежду?
Я приподнял голову поверх вымахавшей за лето травы и принялся внимательно разглядывать окрестности трущоб. Однако то ли здешние жители не имели сменной одежды, то ли предпочитали не оставлять его на ночь без присмотра, но сушившегося белья нигде не было.
Время шло. Мое волнение нарастало, и я в отчаянии взмолился богам о помощи.
Да, Великая Альдера услышала мольбу, смилостивилась, но заодно решила проучить одного самонадеянного идиота.
Мой взгляд остановился на запущенном палисаднике крайнего дома. Страшилище в безразмерной рубахе, наскоро сшитой из двух старых, и в не менее ужасающих штанах, более подходящих необъятному толстяку, должно было отпугивать птиц от старых кустов меллы и небольшого огородика, разбитого во дворе. Вариант мне не нравился, но ничего иного не оставалось.
Я смотрел на обноски, надетые на скрипящего при любом движении пугало и решал: ради благополучия Миритии, Максильена, людей, которые заметь меня, накинутся с кольями, готов ли пожертвовать гордостью высокородного аристократа? Готов ли предстать в унизительном облике перед Верой?
«Лежать в канаве не менее унизительно, но лежу же», — напомнил себе и на пузе, подгребая лапами пыль, пополз к «парадным одеждам».
Когда почти подобрался, в соседнем дворе яростно залаял цепной пес. Я не стал ждать, когда к хору присоединятся остальные собаки из округи, перекинулся в человека, вскочил и сорвал с пугала прохудившиеся штаны и выцветшую рубаху…
Едва вышел на дорогу, облаченный в так удачно подвернувшиеся под руку лохмотья, произвел фурор. Босой, в широченных, но коротких штанах, подвязанных веревкой, и вкось сшитой рубахе я был бесподобен. Казалось бы: для трущоб наряд самый подходящий, вот только на измученного жизнью, голодающего попрошайку совсем не похож. Этот контраст и привлекал внимание подозрительных типов, недобро косящихся в мою сторону, и женщин.
— Красавчик, починить одежу? — окликнула меня сомнительного
— Вы любезны, милая красавица, — я любезно отвесил поклон, — но жаль ваши прелестные ручки. — И пока она разглядывала свои красные, натруженные руки с обгрызенными когтями, я ускорил шаг. Но не успел свернуть в другой переулок, одна из веселых девиц сунула мне в руку душистое яблоко и подмигнула. Я снова поклонился и зашагал еще быстрее. О, Альдера! Я привлекаю слишком много внимания — дурной знак.
За поворотом послышался топот тяжелых мужских ботинок. Чтобы избежать ненужной драки, я свернул с дороги, вжался в стену и затих. Тройка суровых мордоворотов прошла мимо. Легко бы справился с ними, но на крики и брань сбегутся их дружки, и тогда поиск Веры усложнится.
Однако когда я вышел из-за выступа, из окна дома напротив высунулась полуобнаженная толстушка и игриво кивнула на свой подоконник. Я поклонился.
— Рад бы, лиера, но спешу. Черную кошечку с белой грудкой не видали?
— Видала, — улыбнулась шлюха, обнажая плохие зубы. — Могу даже показать, где… — и покачала грудью, вываливавшуюся из вульгарного декольте.
— Чуть позже, лиера, — я игриво тряхнул головой, перекинул волосы через плечо, послал воздушный поцелуй и поспешил дальше.
В смрадных трущобах запах Веры потерялся, и теперь я шел, полагаясь на интуицию и маячок.
Когда вышел к речке, разделяющей окраину на две половины, сердце сжалось.
Нет, воды я не боялся, а это значило, что ее боялась Вера.
«Вера, Вера, — покачал головой. — Найду — все выскажу! Еще и трепку задам!» — Ругая ее за отчаянную глупость, я принялся спускаться к воде.
Однако на песчаной гряде под хлипким мостом сидел сброд, и, увидев меня, они насторожились.
— Эй, чернь, кошечку не видали? — бросил я надменным тоном высокородного. Отребье от подобной наглости замерло на пару мгновений. Этого хватило, чтобы успеть спуститься и забраться в реку.
Греб я быстро, изо всех сил, чтобы меня не поймали. Благо, постепенно река расширялась, набирала течение, и разозленные бродяги отстали, рассудив, что явившись в трущобы раз — обязательно вернусь и во второй… А уж тогда удача будет на их стороне.
В эту ночь я наплавался вдоволь, до посинения. Пропах тиной, водорослями и другой мерзостью. Едва не потерял выстраданные штаны. Веревка ослабла, и, слетев, они начали уплывать. Хорошо, успел поймать их! Потому что, бредущий по ночной Диртии викарт Нормер Рийский в рубахе чуть ниже пояса и без штанов, — невероятный стыд. Даже перед самим собой невероятно стыдно.
Одно было хорошо: я совершенно выдохся, и у меня не было сил изводить себя мыслями о пострадавшей чести и об отсутствии гордости. Просто переставлял гудевшие от усталости ноги и шел, шел, шел…
«Вера?! И ты могла сюда заглянуть?!» — я не верил и долго хлопал глазами, вглядываясь в залитое лунным светом пустынное кладбище. Сомневался до последнего. Крепло подозрение, что я что-то напутал. А когда разыскал место, где ею отчетливо пахли камни, ветхая рогожа — которую, наверно, сняли с вымерти, схватился за голову. И было от чего! Вера в компании какой-то девки прыгала по склепу, носилась по кладбищу!.. Страшно подумать, что еще следует ожидать!