Укус змейки
Шрифт:
— И вы ошиблись! — воскликнула девушка, вскакивая на ноги. — Если бы я узнала, что любимый человек мне изменяет, я бы молчать не стала. Я бы… я бы…
Джеф не сводил с гостьи глаз. Кулачки гневно сжаты, выразительное личико пылает негодованием, грудь вздымается. Закрыть глаза на последнюю деталь было особенно трудно.
— Познав на себе ваши навыки самообороны, могу вообразить, что бы вы сделали. Значит, и вам не чужд собственнический инстинкт?
— Если бы я доверилась любимому, в ответ я ожидала бы безоговорочной преданности. Ненавижу лжецов!
— Интересная вы особа… — уставился
Мэри без сил опустилась на пошатывающийся стул, ноги почему-то отказывались ее держать. Пожалуй, виной тому стали хрипловатые интонации в голосе собеседника и игривый блеск в глазах. И зачем она разоткровенничалась с этим человеком?
— Скажем так: у нас диаметрально противоположные взгляды на любовь и брак, — отшутилась она, решив, что пора поставить точку в дискуссии. Еще не хватало открывать душу какому-то цинику! Ее непрактичная мечта о союзе сердец и умов наверняка позабавит этого кромсателя человеческих тел. А ей кажется отвратительной холодная расчетливость.
Мейсон не сводил глаз с точеных пальчиков, нервно теребивших край рубашки. Проследив направление его взгляда, девушка заставила себя чинно сложить руки на коленях, а тот заговорил:
— Не знаю, правильно ли мы понимаем друг друга. Да, плотские радости, безусловно, украшают жизнь, но при чем тут брак? Взаимное уважение и общие интересы — вот одна из основ семейной жизни. — Он о чем-то задумался, глядя на собеседницу, и, холодно усмехнувшись, продолжил: — А теперь о чисто физическом влечении. Взять хоть нас с вами… мы в первое же мгновение принялись раздевать друг друга взглядами, однако связаться с вами все равно что обосноваться на вулкане!
— По крайней мере, со мной не соскучишься! — неожиданно для себя выпалила Мэри.
Услышав слова о «чисто физическом влечении», она протестующе вспыхнула, однако природная честность не позволила ей возразить: замечание Мейсона прозвучало грубо, однако доля истины в нем была. А ведь собиралась избегать этого человека как чумы, и что же сделала при первой возможности? — горестно размышляла девушка. Словно последняя идиотка заявилась к нему домой и в полуодетом виде распивает с ним чай! Вдруг осознав опасность своего положения, она поплотнее запахнула рубашку.
— Не соскучишься? Это я уже заметил, — процедил Мейсон с видом человека, которого собираются соблазнить.
Мэри разозлилась — хватит болтовни о всех этих плотских радостях.
— Сколько вам лет? — вперила она взгляд в лицо собеседника. Тридцать пять или тридцать шесть? А рассуждаете вы так, словно распланировали свою жизнь, наподобие космического полета, — ни одной внештатной ситуации. — Карие глаза девушки воинственно поблескивали — она разгорячилась не на шутку. — Я уверена, что намерения у вас самые добрые. Но если ваши племянники росли в нормальной, любящей семье, новые порядки их ни на минуту не обманут. — Мэри перевела взгляд на развешанные по стенам картинки. — Это они нарисовали?
Джеф проследил за ее взглядом.
— Да, Билл и Энди, — подтвердил он; при упоминании о детях голос его смягчился. — Малышам по три года.
— Близняшки?
— Да. В отношении цветовой гаммы у них наблюдается определенный прогресс. До недавнего времени они рисовали только
— И вы воображаете, что обеспечите малышам и то и другое, женившись и переехав в провинцию? Что за чепуха! Счастливое детство это не только кирпичная печка и яблочный пирог, — со знанием дела вещала Мэри. — Брак не должен быть досадной необходимостью. Брак — это тепло, взаимопонимание и любовь. — Именно этим судьба с избытком наделила ее родителей, именно об этом она мечтала, представляя себе свою будущую семейную жизнь.
— Милая девушка, очнитесь и взгляните в лицо действительности. Вы привыкли получать то, что хотите, но так бывает не всегда. В реальном мире люди обязаны идти на компромисс, если они не законченные эгоисты.
— Видимо, я законченная эгоистка, потому что компромиссы не для меня. Но это вовсе не значит, что я не замечаю реальности. — Мэри могла бы многое порассказать о рухнувших надеждах и погибших мечтах. — Это вы закрываете глаза на правду. То, что вы собираетесь сделать, это не реальность. Это ложь, иллюзия! Нельзя создать домашний очаг так, как моделируются наряды. Неужели вы никогда не слушаете голоса сердца?
— Слушаю, слушаю, хотя больше доверяю голосу разума. Но иногда во мне просыпается зов плоти. Хотите услышать его?
— А что, если я готова рискнуть? — Опасное признание сорвалось с уст, прежде чем Мэри успела прикусить язычок, дивясь собственной несдержанности. — Забудьте об этом, — пролепетала она, глядя в пол. — Я ничего вам не говорила.
Лицо Мейсона оживилось.
— Я не страдаю тугоухостью и расслышал каждое ваше слово. — Голос его звучал игриво, в глазах светилась решимость продолжить разговор.
Мэри деланно рассмеялась. Всего несколько минут назад этот человек казался ей рабом условностей, неисправимым занудой. Да нет же, он непредсказуем и в высшей степени опасен!
— Я вечно говорю глупости, — промямлила она.
— Но вы говорите именно то, о чем думаете, — уверенно произнес Джеф, заставив девушку покраснеть. Не в силах спорить, она беспомощно затрепыхалась — ни дать ни взять мотылек, летящий на огонь. При мысли о столь избитом сравнении ей стало совсем не по себе. А всего-то и требовалось, что встать и уйти! Но, увы, тело не подчинялось сигналам мозга: бедняжка так и не смогла сдвинуться с места.
— Иди сюда, Мэри! — Призыв прозвучал тихо, но властно.
Только законченная идиотка послушается подобного приказа, подумала она, но тут же поднялась и обреченно шагнула вперед. Похоже ее кроткая уступчивость ничуть не удивила Джефа. Позабыв обо всем на свете, он жадно пожирал глазами изящную фигурку. Девушка замерла перед ним, словно испуганный лесной зверек, не зная, бежать или безропотно ждать своей участи.
Джеф протянул руку и коснулся плеча Мэри. От легкого, вроде бы ничего не значащего прикосновения она затрепетала, словно былинка на ветру. Но и его тоже била неуемная дрожь: подсознательно он вполне отдавал себе в этом отчет. Жаркие ладони легли ей на плечи, заставляя сесть ему на колени. Здравый рассудок без боя уступил место неподвластной первобытной страсти.