Улисс (часть 1, 2)

Джойс Джеймс

Бен Доллард нахмурил брови и, сделав вдруг рот как у певца, издал низкую ноту.

– О-о!
– прогудел он.

– Вот это класс!
– заметил мистер Дедал, одобрительно кивнув.

– Ну, как?
– вопросил Бен Доллард.
– Не заржавел пока? А?

Он обернулся поочередно к обоим.

– Подходяще, - сказал отец Каули и тоже кивнул.

Преподобный Хью К.Лав шел от бывшего здания капитула аббатства святой Марии, мимо спиртоочистительного завода Джеймса и Чарльза Кеннеди, в сторону Фолсела, что за скотопрогонным

бродом, и воображению его рисовались целые сонмы Джералдайнов, один другого осанистей и отважней.

Бен Доллард, грузно кренясь в сторону магазинных витрин, увлекал их вперед, весело жестикулируя пальцами.

– Пойдемте-ка вместе со мной в полицию, - говорил он.
– Я вам хочу показать, какого красавчика Рок недавно зачислил в приставы. Нечто среднее между вождем зулусов и Джеком Потрошителем. Стоит взглянуть, уверяю вас. Пойдемте. Я только что встретил случайно Джона Генри Ментона в Бодеге, и это мне дорого обойдется, если я не... Погодите малость... Наше дело верное, Боб, можете мне поверить.

– Вы ему скажите, мне бы несколько дней, - сказал отец Каули с тоскливой тревогой.

Бен Доллард резко остановился и уставился на него, разинув свой звучный зев. Оторванная пуговица визитки, ярко поблескивая, закачалась на своей ниточке, когда он принялся вытирать слезящиеся глаза, чтобы лучше слышать.

– Какие еще несколько дней?
– прогремел он.
– Ваш домохозяин разве не подал ко взысканию?

– Подал, - сказал отец Каули.

– Ну, а тогда исполнительный лист нашего друга не стоит и той бумаги, на которой написан, - заявил Бен Доллард.
– Право первого иска всегда за домохозяином. Я ему сообщил все сведения. Виндзор-авеню, 29. Его фамилия Лав?

– Да, да, - сказал отец Каули.
– Его преподобие мистер Лав. Он, кажется, священник где-то в провинции. Но вы точно уверены?

– Можете от меня передать Варавве, - сказал Бен Доллард, - чтобы он сунул этот лист туда, где мартышки прячут орехи.

Он решительно увлекал за собой отца Каули, прикованного к его туше.

– Я думаю, не грецкие, а лесные, - пробормотал мистер Дедал, следуя за ними и опуская пенсне на лацканы своего сюртука.

– Насчет мальчика все в порядке, - сказал Мартин Каннингем, когда они проходили мимо ворот Касл-ярда.

Полисмен дотронулся до фуражки.

– Дай вам Бог, - ободряюще произнес Мартин Каннингем.

Он сделал знак поджидавшему кучеру, тот дернул вожжи и тронулся в сторону Лорд-Эдвард-стрит.

За бронзой золото, за головкой мисс Кеннеди головка мисс Дус, появились над занавеской отеля "Ормонд".

– Да-да, - сказал Мартин Каннингем, потрагивая бороду.
– Я написал отцу Конми и все изложил ему.

– Вы бы могли попытаться и у нашего друга, - предложил задним числом мистер Пауэр.

– У Бойда? Благодарю покорно, - отрезал коротко Мартин Каннингем.

Джон Уайз Нолан, отставший за чтением списка,

быстро пустился их нагонять по Корк-хилл.

На ступенях ратуши советник Наннетти, спускаясь, приветствовал поднимающихся олдермена Каули и советника Абрахама Лайона.

Муниципальный фургон, пустой, завернул на Верхнюю Эксчейндж-стрит.

– Взгляните-ка, Мартин, - сказал Джон Уайз Нолан, догнав их возле редакции "Мейл".
– Я тут вижу, что Блум подписался на пять шиллингов.

– Совершенно верно, - сказал Мартин Каннингем, забирая у него лист. Мало того, он их немедленно внес.

– Без громких речей, - заметил мистер Пауэр.

– Довольно странно, но факт, - добавил Мартин Каннингем.

Джон Уайз Нолан удивленно раскрыл глаза.

– Как много у еврея доброты, замечу я, - щегольнул он цитатой.

Они направились по Парламент-стрит.

– А вот и Джимми Генри, - сказал мистер Пауэр, - как раз поспешает к Каване.

– Раз так, - сказал Мартин Каннингем, - то и мы за ним.

Возле la inaison Claire Буян Бойлан изловил горбатого зятя Джека Муни, бывшего в подпитии и направлявшегося в слободку.

Джон Уайз Нолан с мистером Пауэром шли теперь позади, а Мартин Каннингем взял под руку маленького аккуратного человечка в сером с искрой костюме, который нетвердой торопливой походкой проходил мимо часового магазина Микки Андерсона.

– Видно, у младшего муниципального секретаря мозоли дают себя знать, заметил Джон Уайз Нолан мистеру Пауэру.

Они обогнули угол, следуя к винному погребу Джеймса Каваны. Пустой муниципальный фургон, стоявший у Эссекс-гейт, оказался перед самым носом у них. Мартин Каннингем все продолжал говорить, то и дело показывая Джимми Генри подписной лист, на который тот ни разу не глянул.

– И Длинный Джон Феннинг тоже здесь, - сказал Джон Уайз Нолан, - во всю натуральную величину.

Высокая фигура Длинного Джона Феннинга заполняла собой всю дверь.

– Добрый день, господин главный инспектор, - произнес Мартин Каннингем, и все остановились для обмена приветствиями.

Длинный Джон феннинг не освободил им проход. Резким движением он вынул изо рта большую сигару, и его круглые глаза пронзительно окинули их умным и хищным взглядом.

– Сенаторы Рима продолжают предаваться мирной беседе?
– проговорил он звучно и насмешливо, обращаясь к младшему муниципальному секретарю.

Устроили там адские баталии, заговорил с раздражением Джимми Генри, вокруг своего треклятого ирландского языка. Он бы хотел знать, чем занимается распорядитель, когда надо поддерживать порядок в зале заседаний. А старый Барлоу, хранитель жезла, слег из-за своей астмы, жезла на столе нет, сплошной кавардак, нет даже кворума, и сам лорд-мэр Хатчинсон в Лландудно, а маленький Лоркан Шерлок изображает его locum tenens [исполняющий обязанности (лат.)]. Пропади он пропадом, этот язык наших предков.