Улыбка бога
Шрифт:
– Надо же. И откуда ты только все знаешь?
Алиса зевнула и сладко зажмурилась, опять устраиваясь на подушке:
– Жизнь сейчас такая, мам, все надо знать. – Глаза ее закрылись, и она тут же сонно засопела.
– Ладно, отдыхай, завтра поговорим, – шепотом сказала Александра, легко касаясь губами лба дочери.
В соседней комнате весело лопотал телевизор, показывая что-то из жизни полярных сов. Выключив его, Александра заглянула в спальню к Мите. Мальчик сидел с книгой по истории на коленях и сосредоточенно читал. Увидев мать, он поднял голову и осторожно
– Мам, а можно мне пойти к Марку? Мы с ним договорились реферат вместе писать. По истории. Я, пока ты разговаривала, не хотел тебя отвлекать. Специально ждал, когда ты от Алисы выйдешь, чтоб спросить.
Александра взяла чашку из-под чая, забытую на подоконнике, и собрала в стопку рассыпанные книги. Потом повернулась к сыну:
– Митя, скажи, пожалуйста, как можно один реферат писать вдвоем? У вас что, коллективная работа?
– Нет, у нас разные темы. Но нам так интереснее работать, честное слово! И даже быстрее получается, чем по одному. Мам, ну пожалуйста!
– Ох, Митя, только не канючь. Ладно уж, иди. Но только смотри, ненадолго.
– Спасибо, мамочка!
Митю словно сдуло с дивана. Он быстро спустился по лестнице со второго этажа, накинул пальто и побежал на соседний участок, где жил его друг и одноклассник Марк. В доме воцарилась полная тишина. Даже кошки где-то попрятались и спали, а через плотно закрытые окна со двора не доносилось ни звука.
Когда поздно вечером приехал Лямзин, Алиса все еще спала. Митя же до сих пор не вернулся.
– Проблемы? – спросил Эдик, заметив ее нервный взгляд на часы и за его спину. Словно она ждала кого-то.
– Нет. Ерунда, – уклончиво ответила Александра и тут же набрала номер мобильного телефона сына: – Митя, пора домой! Пожалуйста, поскорее.
– И где твой парень? – поинтересовался Лямзин.
Руки его были заняты объемистым пакетом с торчащими из него перьями ананаса. Он не решался ставить его на пол, а Александра была так занята своими мыслями, что не догадалась пакет забрать.
– Представляешь, он сказал, что над рефератом удобнее работать вдвоем, и убежал к другу. К однокласснику. А я не нашла, что на это возразить.
– И правильно он тебе сказал, – поддержал Митю Лямзин, бесцеремонно всовывая продукты в руки Александре. – Я всегда вместе с другом рефераты писал. Сначала вместе один текст пишем, потом так же – другой.
– Дурдом. Мальчики явно иначе устроены. Мне всегда легче было работать одной.
– Да уж, мальчики – они не девочки, – согласился Эдик. – Я кое-что по дороге купил. Там фрукты, шоколад, и еще – на дне пакета – немного перекусить. Я сегодня пообедать не успел, так что пришел с сухим пайком.
Александра наконец очнулась от своих мыслей и сунула нос внутрь.
– Ты про поездки в Тулу со своим самоваром слышал? – озабоченно спросила она, оценив объем «сухого пайка».
– Ага, – ухмыльнулся Лямзин. – А что?
– А то, что это – то же самое. И вдобавок, в жизни не поверю, что в тебя столько продуктов может за один вечер влезть.
– Спорим, в меня все влезет? Ладно, не переживай за мою
– Ух ты, какая интересная теория. Расскажешь как-нибудь поподробнее, прям заинтриговал. Проходи, гость, на кухню, ужинать будем.
Эдик сел за стол и принялся рассматривать задрапированное нежно-лиловыми шторами окно.
– Я не понял, ты дизайн сменила, что ли? Вроде бы здесь что-то беленькое с розовеньким висело. Или мне приснилось?
Александра мельком взглянула на окно.
– Да, персиковые висели. Но кошечки благородно помогли. Гонялись друг за другом по дому, прятались на шкафах и на окнах. Кухонным гардинам повезло меньше всего: их изодрали в лапшу. Пришлось выкинуть. Вот повесила органзу из старых запасов, но, боюсь, придется их сменить.
– Почему? Мне нравится, симпатичные.
– Митя с Алисой отменным аппетитом не страдают, а синева штор отбивает у них последнее желание есть. Надоело с поварешкой над ними стоять, как церберу.
Тут дверь с грохотом распахнулась, и на кухню вальяжной походочкой бывалого морского волка вошел тот, кто никогда не страдал отсутствием аппетита: черный кот Сильвер. Он подошел к Александре и, задрав голову, неожиданно нежно и тонко мяукнул.
Кличку свою кот получил в детстве за необычный оттенок шерсти, напоминающий черненое серебро. Дети подобрали котенка на улице, худого, несчастного и голодного. Александра, ярая противница усыновления подкидышей, которые регулярно попадались на всех углах, на этот раз согласие дала: уж очень ей понравилась шерстка котенка. Но, как выяснилось позже, серебряный цвет оказался «заманухой»: Сильвер вырос и превратился в обычного черного кота. Правда, кличку свою вполне оправдал другим способом: характер имел дерзкий и наглый, ни в чем не уступающий книжному пирату тезке.
Увидев на столе около печки кусок размораживающейся говядины, он состроил страдальческую мину и шепеляво врастяжку провыл:
– Мя-а-авса.
У Лямзина вытянулось лицо.
– Мне показалось, или он действительно что-то сказал?
Александра вздохнула.
– Не показалось. Он в самом деле научился выговаривать слово «мясо», правда, получается у него очень коряво. Так, как будто это умственно отсталый мальчик с дефектами речи говорит. Но, в принципе, понять можно. Очень уж Сильвер мясо любит, вот и старается...
– Все коты любят мясо, но не все умеют говорить, – философски изрек Лямзин.
Александра пожала плечами:
– Я думаю, они эволюционируют. Вот сколько себя помню, в доме у нас всегда были кошки. Но чтобы они сидели так, как люди, и спали на спине, раскинув лапы – такого не помню. Ну, разве что изредка случалось. А этот придет, ляжет на постель, голова на подушке, передние лапы вверх, задние вытянет, ну ни дать ни взять гуманоид. Только в шерсти. Да и насчет тотальной кошачьей любви к мясу ты не прав. Дуся, к примеру, его вообще не ест.