Улыбка гения
Шрифт:
Нужно помнить и то, что Физа потеряла сперва отца, после чего ее отчимом стал известный поэт-сказочник Петр Ершов, а потом вслед за отцом ушла и мать, которая, чуть поболев, скончалась. Конечно, он сам тоже прошел через подобное испытание, схоронив одного за другим родителей. Но он мужчина, а Феозва, что ни говори, беззащитная женщина.
И главное, он физически ощущал необходимость домашнего очага, куда он мог бы прийти после занятий, где бы его ждали и нуждались в нем ничуть не меньше, чем он сам. Без этого он просто не представлял
Что и говорить, все это требовало немалых расходов, но и тут судьба оказалась благосклонна к нему. Оставались нерастраченные деньги от полученной Демидовской премии, неплохое жалованье в университете и возможность занятия в скором будущем служебной квартиры.
Ему вспомнились слова старшей сестры: «Откажись он от брака с Феозвой, и она наверняка останется до конца своих дней старой девой». Выходит, другого выхода, как жениться, у него просто нет. И это аксиома, не требующая доказательств. А решением самой теоремы он займется в дальнейшем. И предсказать ее результат он вряд ли в силах. Со временем жизнь все расставит на свои места.
Вот с такими противоречивыми мыслями он и остановился на пороге дома Протопоповых.
Глава седьмая
…Помолвка прошла как по нотам. Дмитрию все это показалось похожим на сдачу нудного, но обязательного экзамена, когда отвечающий заранее подготовился, а экзаменатор терпеливо выслушал его ответ. После того как они остались один на один с Феозвой, она, привстав на цыпочки, поцеловала его в щеку и пролепетала:
— Ты был великолепен. Я почувствовала себя английской королевой.
— А почему именно английской? — удивился он.
— Сама не знаю. Так, на ум пришло. Да, действительно, почему английской? — развела она руками. — И что дальше?
— Как что, через неделю венчание. Что-то не так? — спросил он.
— Кто-то, помнится, обещал мне медовый месяц. Франция, Англия, Германия, Италия и дальше по алфавиту.
— Да, я подал прошение о командировке в Европу. В Англии открывается Всемирная торгово-промышленная выставка, и меня направляют ознакомиться с ней.
— Интересно, а почему именно тебя, а не кого-то другого? За что такая честь?
— То не честь, а работа, — сухо ответил он, — у меня договор с нашим торговым представительством, что по возвращении подам им подробный отчет обо всем увиденном.
— А что, кто-то другой с этим бы не справился? — не унималась она, и Дмитрию ее вопросы даже нравились.
— Может, кто-то и справился бы, но доверили именно мне. Я же и раньше делал подобные отчеты. Вот и вся причина.
— Просто мне о тебе так мало известно, — ответила она разочарованно.
— Вряд ли тебе будет интересно знать обо всем, чем я занимаюсь. Сам порой путаюсь в своих делах. Но так уж, видно, устроен, хочется изучить все, а времени, увы, не хватает.
—
— А чем бы ты хотела?
— Ой, еще не знаю, там видно будет…
Венчание прошло тоже довольно стандартно и обыденно. Дмитрию обряд показался чем-то похожим на карнавал, и он едва сдерживал себя, чтоб не рассмеяться, когда венец оказался мал для него, а у Физы, наоборот, сполз на уши. Обедали у Протопоповых, а оттуда отправились к Дмитрию на квартиру.
Утром они уже спешили на поезд, который должен был доставить их прямиком в Берлин.
Глядя в окно вагона, Дмитрий невольно вспоминал, как не так давно он ехал тем же маршрутом в Гейдельберг, наполненный мечтами и желаниями совершить какое-нибудь удивительное открытие, а возвращался тайно, разочарованный неприступностью науки и своей малой ролью на этом поприще.
Вроде бы ничего не изменилось, но отступать он не собирался, а всего лишь взял небольшой тайм-аут перед генеральным сражением…
Ближе к границе в поезд зашли двое солидных мужчин и разместились рядом с четой Менделеевых. Судя по одежде и манере общаться, они имели явное отношение к торговле. Один из них носил окладистую седую бороду, и волосы у него были расчесаны на прямой пробор. Другой же, наоборот, был чисто выбрит, и лишь небольшие усики, словно приклеенные, украшали его худое, болезненное лицо. У него к тому же оказалась совершенно лысая голова, и он верно поэтому почти не снимал шляпу-котелок, чтоб лишний раз не демонстрировать свой природный изъян.
Стесняясь своих попутчиков, мужчины первое время общались друг с другом чуть ли не шепотом, но Дмитрий, которому не терпелось поговорить хоть с кем-нибудь, быстро нашел с ними общий язык.
— Верно, по торговому ведомству в Европу пожаловали? — осторожно поинтересовался он.
— Так и есть, посмотреть надо кой-какие товары, — сдержанно ответил более старший из попутчиков, назвавшийся купцом первой гильдии Матвеем Андреевым.
— И какие товары вас интересуют, коль не секрет? — продолжил расспросы Менделеев. — Мы вот с супругой как раз в Лондон направляемся на торгово-промышленную выставку. Вы, часом, не туда ли едете?
Попутчики уважительно глянули на него, видно, посчитав его крупным промышленником. Поинтересовались фамилией, разочарованно покрутили головами, выражая тем самым незнание его личности, но от этого их уважительное отношение к Менделееву не изменилось. В разговор вступил второй господин и, смешно моргая глазами после каждой произнесенной фразы, проговорил:
— В Лондон нам пока без надобности, наш спрос поближе будет, аккурат посередке, в Германии.
— И что брать хотите? — с неугасающим интересом продолжал выспрашивать Менделеев. — Ну-ка, дайте угадаю. Не иначе как машины какие приглядели? Верно говорю?