Умереть в Сан-Франциско

Фиш Роберт Ллойд

На безумной скорости миновали форт Мейсон; дворники, бешено щелкая, мелькали у них перед глазами и весь мир теперь исчез для них за ревом сирены и пеленой рассекаемого тумана. Риардон благодарил Бога, что все происходит не в час пик; тогда бы "бьюик" давно скрылся.

Риардон схватился за микрофон.

–  Узел связи! Сообщите патрулю на мосту Золотые Ворота! Кажется, он направляется туда. Или туда, или на Президио.

–  Уже сделано, лейтенант.

–  Хорошо.

Микрофон вернулся на всео место. "Бьюик" перед ними свернул на Сервантес-стрит, в конце её с той же скоростью вылетел параллельно заливу на бульвар

Марино, но внезапно резко вильнул и развернулся поперек улицы. На долю секунды Риардон удивился, что ещё задумал Крокер, что так неосторожно ведет машину, но тут же сообразил.

–  Кончено, - сказал он уверенно и спокойно.

Пильчер мгновенно затормозил; на такой скорости для остановки нужна была немалая дистанция. "Бьюик" перед ними пошел юзом, закачался как маятник и врезался боком в телефонный столб, смяв противоположную от водителя сторону. Крокер выскочил почти на ходу, на мгновенье остановился, дважды выстрелил в сторону своих преследователей и исчез на одном из деревянных пешеходных мостков, ведших к причалам яхт-клуба Марино. Патрульный автомобиль остановился возле разбитого "бьюика", сирена смолкла. Риардон и Пильчер тут же выскочили и с револьверами в руках помчались к берегу. Тут от воды долетел рев мотора и яростный крик. Добежав до края набережной, они увидели молодого человека лет двадцати, кричавшего что-то вслед небольшой моторной лодке, исчезавшей в тумане.

Когда они спустились по настилу к причалу, юноша обернулся и увидел, что Пильчер в форме.

–  Эй, - он показал рукой, - этот тип увел лодку!

–  А я тогда уведу другую, - сухо ответил Риардон.
– Полиция.

Он повернулся к Пильчеру и торопливо сказал, засовывая револьвер в кобуру:

–  Возвращайтесь в машину и передайте связистам, чтобы информировали полицию по всему порту. Выясните, могут ли они контролировать места, куда он может пристать.

Ему было ясно, что дело это почти безнадежное; залив с прилегающими бухтами занимал сотни километров побережья.

–  А потом будьте здесь и ждите меня.
– Он повернулся к юноше.
– Какой катер тут самый быстрый?

–  Этот, мой, - тут голос юноши окреп, - но я плыву с вами.

Риардон колебался лишь долю секунды, потом прыгнул в катер. Спорить не было смысла, к тому же лейтенант сообразил, что совсем не знает залив. Эта широкая водная гладь, которую он днем знал как свой дом, в тумане стала для него совсем чужой.

–  Ладно, поехали!

Юноша отдал концы, скользнул за штурвал и нажал стартер. Оба мотора взревели, катер буквально прыгнул от пирса, а Риардон рухнул в кресло. Перед ними в густом тумане виден был выход в залив, за ним белая завеса стояла стеной, сквозь которую доносился многоголосый хор сигнальных сирен. Риардон был несказанно рад, что разрешил парню вести катер; ему самому пришлось бы тут же вернуться к берегу - если бы он его нашел, конечно, и рассчитывать только на Господню волю и портовую полицию. Он не слишком надеялся, что ему повезет, но всетаки здесь, на воде, оставались какие-то шансы. Крокер должен был стать его добычей.

Катер мчался по беспокойным водам залива. Только теперь парень заговорил, не отводя взгляда от стены тумана, сквозь которую они пробивались.

–  За что вы его преследуете?

–  За убийство. Он сбил человека машиной. Насмерть. Умышленно.

Риардон взглянул на юношу.

–  И чтобы ты знал, он вооружен.

–

 Я знаю. Там, на причале, я подумал, что он в меня выстрелит. Лодка, которую он угнал, принадлежит моей девушке, и мне от неё влетит, что я его не задержал.
– Тут он вдруг понял второй смысл слов Риардона, и улыбка исчезла с его лица.
– Я отбыл свой год на войне. Так что под огонь попадать случалось.

–  Верю.

Юноша о чем-то задумался.

–  Этот тип знает залив?

–  Понятия не имею. А что?

–  Может он отличить одну сирену от другой?

–  Тоже не знаю. А в чем дело?

–  Если не различает, ему туго придется.
– Чувствовалось, что он больше волнуется за моторку, чем за её пассажира.
– Здесь нужно знать сигналы.

Риардон обвел взглядом желтоватую мглу. В его ушах звучали десятки сирен, и он тщетно пытался отличить их друг от друга.

–  Судя по сиренам, в море должны быть сотни судов. Но столько я их не видел даже в хорошую погоду.

–  Это не суда. Некоторые - да, но большинство - нет.

Юноша чуть наклонил голову.

–  Слышите вот эту, самую басовитую? Ту, что гудит около двух секунд, потом десять секунд пауза, потом снова гудок? Это мост, северная опора. А вот те быстрые высокие звуки - ту-ту… и пауза… Слышите, по левому борту. Это юго-восточный берег Алькатраса. На северо-восточном берегу сирена тоном ниже - брум-брум… Вот так.

Риардон взглянул на него.

–  А у вас нет сирены?

–  Быстроходные катера в такую погоду обычно не выходят в море. Точнее, не должны выходить.

Риардон безнадежно огляделся вокруг. Вдруг откуда-то из тумана перед ними донесся нарастающий рев сирены и юноша круто повернул штурвал.

–  Какое-то судно, - коротко сказал он и замедлил ход катера. Сквозь стену тумана был виден ржавый борт небольшого каботажного парохода, который медленно полз мимо них. Юноша ещё уменьшил обороты мотора и внимательно прислушался.

–  Что случилось?

–  Мне показалось, что слышен звук моторной лодки. Все остальные в таком тумане приближаются и быстро исчезают, кроме больших судов, у тех слышен шум винтов, но это другой звук. Моторка… - он замолчал и чуть наклонился вперед.

–  Где мы сейчас?

Юноша был явно удивлен таким невежеством.

–  Между Алькатрасом и пристанью.
– Он покачал головой.
– Я ведь вам говорил.

–  Я не слышал, - коротко ответил Риардон.

Катер снова набрал скорость и юноша внимательно вслушивался в месиво звуков, долетавших к ним из густого тумана.

Риардон понял, как безнадёжно он бы заблудился, пустившись в залив один. Это была бы игра в жмурки на огромном морском пространстве, в пятьдесят раз большем, чем город Сан-Франциско, без таких ориентиров, как улицы и перекрёстки.

Теперь катер тихо качался на волнах. Тут и Риардон услышал сквозь туман тихое тарахтение мотора, которое невозможно было спутать со звуками сирен.

"Так, глядишь, со временем и я научусь ориентироваться," - подумал он и повернулся к юноше, который удовлетворённо кивнул и сказал:

–  Это моторка Энни. Совершенно точно. Что вы будете делать, когда мы его догоним?

–  Если догоним, - поправил его Риардон.
– Не знаю. Знаю только одно: когда мы его увидим, за штурвал сяду я. А ты спрячешься. Пострадавших и так хватает. Это приказ офицера полиции, так что не вздумай возражать.